Удаганка. Валерий Загора

задумчиво протянул Тимофей. – Если уж духи разгневаются, то не посмотрят на то, сколько ты прожил на свете и смел ты или трусом являешься. Все едино.

      – Ты понимаешь, неожиданно он на тропе появился. – Рывком сел на топчане взволнованный Бэргэн. – Как из-под земли вырос. На задние лапы встал, передние вверх поднял, да как заревел, что все птицы и звери всполошились. И враз тишина наступила, да такая мертвая тишина, как будто кроме нас в лесу никого и нет вовсе. Варос как шарахнется, да как вздыбится, я и не удержался, свалился с него на тропу. А медведь с поднятыми лапами да со страшным ревом на меня идет. Я и выстрелил в сердце зверю, открытым он был для такого выстрела, да еще в нескольких шагах. Зверь рухнул, и в тот же миг из зарослей два медвежонка выбежали, маленькие совсем. Остановились около мертвой матери и давай реветь, да так жалобно и по-детски тоненько. Оказалось, медведицу застрелил.

      Якут стих. Какое то время сидели молча. Тимофей смотрел на Бэргэна, а тот – куда то в невидимую даль.

      – Растерялся я от неожиданности, не смог разглядеть, что медведица передо мной, – будто очнувшись от забытья добавил он. – Я потом Вароса окликнул и повернул в обратный путь, не стал ехать на заимку, чувствовал, что духи леса мне этого не простят. Так и есть, уже на краю леса волки возникли из ниоткуда. Ты понимаешь? Зарослей там не было, я бы их увидел. Я чувствовал на себе чей-то злой взгляд и часто оглядывался по сторонам, волков не было. И вдруг они словно из под земли появились, глазища красные, страшные, пасти неестественно большие, с огромными клыками. И не скулили, когда я выстрелом попадал, а охали. Понимаешь? Охали, как человек, и падали.

      Бэргэна замолчал и лег, от его волнения трясло. Немного успокоившись, он продолжил:

      – После каждого выстрела я убивал одного волка, а в стае, которая за мной гналась, убывало два. Понимаешь? Один мною убитый падал на снег, а другой просто исчезал, как туман при солнечных лучах. Мне явно помогал кто-то невидимый, и я даже догадываюсь кто. Но ты не спрашивай больше ничего. Более знать тебе не следует.

      – Медвежат, понятное дело, жалко, – подытожил услышанное Тимофей. – Не выживут мальцы без мамки-то. Но ты себя шибко не кори. Тут уж или ты ее, или она тебя. По-другому точно никак, закон тайги.

      Глава 5

      Тимофей долго не мог уснуть. Прошедший день выдался богатым на события, оттого и мысли в голове роились как дикие пчелы вокруг улья. Вопросов было больше, чем ответов. Сколько в размышлениях пролежал, ворочаясь с боку на бок, поди узнай. А когда провалился в тревожный сон, привиделось такое, что наутро не мог понять, а сон ли был это. Не исключено, что явное марево, на сибирских землях это обыденное дело.

      Привиделась, что старуха шаманка, с которой он возле чума встретился в первый вечер, говорит ему:

      – Слушай внимательно и ничему не удивляйся. Как солнце в зенит войдёт, отправляйся к той реке, где медведя встретили. Вниз по течению путь держи, там будет небольшое поселение. Спроси рыбаков которые вчера утопленника выловили, забери у них мой амулет да себе его оставь. Не успела