Реквием по любви. Грехи отцов. Людмила Сладкова

черт, когда в его руках малышка оказалась, крышу его снесло знатно. Действовал грубо, примитивно, на инстинктах. Хотелось не только телом ее владеть, но и душой, мыслями. Безраздельно.

      Залить ее всю – всю, черт возьми! – слюной, спермой, кровью. Всем, что только найдется в собственном теле! Осеменить. Пометить. И забрать всю. Без остатка.

      Безумие… мое безумие!

      – Дима! Который час?

      Ее улыбку Похомов почувствовал собственной кожей. А после она прикусила его сосок, нешуточно будоража бегущую по венам кровь.

      Маленькая…

      Он рассеянно посмотрел на левое запястье:

      – Семь тридцать.

      – Через полчаса придет Данила. У них в восемь смена.

      Сладко потянувшись, Лиза зевнула. Явно не выспалась, но вида не подавала.

      – Приготовить тебе завтрак? Я могу принести сюда… ну, если ты спрячешься в шкафу ненадолго.

      Дмитрий едва в голос не загоготал от нелепости вопроса. Только в шкафу он еще и не сидел!

      – Это лишнее, кроха, – фыркнул Похомов и, схватив за талию, перетянул жену на себя. Заставил сесть к нему на колени и теперь нежно мял упругие ягодицы, наслаждаясь ее легкими стонами. – Да и занят я буду. Очень… чрезвычайно… глубоко занят!

      – Мне кое-что не дает покоя, – произнесла девушка мягко, когда все закончилось. Как и вчера, после близости Лиза тщательно очищала себя влажными салфетками. В глаза смотреть избегала, будто смущалась.

      – Почему мы не предохраняемся?

      Дмитрий стрельнул в нее внимательным взглядом.

      – Разве не очевидно?

      Она задумалась буквально на пару секунд, а после принялась натягивать на себя одежду. Схватив расческу, прошлась по спутанным рыжим прядям.

      – Извини. Не знаю, почему спросила.

      Подойдя вплотную, Борзый обнял ее со спины. Крепко стиснул.

      – Нет на свете силы, что привязала бы тебя ко мне сильнее… чем мой ребенок.

      Ее изумление длилось недолго. Развернувшись, Лизавета вцепилась в него мертвой хваткой. А после, отстранившись, переключила внимание на руки. Нахмурилась.

      – Откуда эти раны?

      – Все хорошо. – Уткнувшись носом в ее волосы, Похомов сделал несколько глубоких вздохов. – Тебе об этом знать ни к чему.

* * *

      Несколькими днями ранее…

      Дьявол! Только бы не убил!

      Похомова с большим трудом оторвали от мужчины, скорчившегося в неестественной позе у его ног. Лицо Решетникова превратилось в кровавое месиво. Он находился без сознания уже какое-то время, однако побороть накатившее безумие и остановиться не было сил. Благо, Сокол вовремя вмешался. Заслонив от него ублюдка собственным телом, вцепился в друга мертвой хваткой, пытаясь отрезвить:

      – Хорош, Дим! Выдохни!

      Все еще пребывая в состоянии бесконтрольного бешенства, Похомов резко скинул с себя его руки.

      – Отойди! – процедил Дмитрий сквозь стиснутые зубы совершенно нечеловеческим голосом. – На его место захотел?

      Но