Реквием по любви. Грехи отцов. Людмила Сладкова

пальцем ее не тронешь, мразь. У тебя их тупо не останется!

      Хотелось уничтожить. Растерзать. Стереть тварь с лица земли. Дмитрий холодно улыбнулся, понимая, что тот приговорил себя. Только что! А секунду спустя, совершенно озверевший, он бросился на Решето. Дальше красная пелена. Чистый лист. Лишь ее заплаканное лицо перед глазами. Лишь ее срывающийся от страха голос и дрожащие губы. Похомов затряс головой, пытаясь избавиться от наваждения.

      Нет здесь мышонка. Далеко от него. И в относительной безопасности.

      Тяжело дыша, он прислонился к прохладной мраморной стене.

      – Проверь! – прохрипел другу, кивнув на притихшую особь.

      Сам же принялся разглядывать окровавленные кулаки. Плоть горела огнем и пульсировала тупой, ноющей болью. Неудивительно, костяшки сбил прилично. Неделю заживать будут, но это мелочи. Подошел к умывальнику, опустил руки под струю ледяной воды. Хоть кровь смыть да остановить. От того, с какой силой защипало раны, едва вслух не выругался.

      – Живой! – пробубнил Пашка, хватая Толю за влажные от крови волосы и прощупывая пульс в районе сонной артерии. – Водой сбрызнем, сразу же очухается.

      Похомов с трудом сосредоточил взгляд на друге. Тонны адреналина в крови все еще делали свое черное дело. Его трясло, хоть и каждый мускул в теле был тверд, подобно камню. Колотило от примитивной ярости, плотным пологом окутавшей сознание.

      – Так сбрызни! – рыкнул он раздраженно. – Лучше ты, Паша. Иначе я просто утоплю его на хрен!

      Сокол, набрав полные пригоршни воды, плесканул в лицо парня. Тот громко закашлялся, но в себя пришел. Уже неплохо. Осторожно пошевелился, видимо, прислушиваясь к ощущениям. Однако даже пытаться встать не рискнул – столкнулся взглядом с Дмитрием и покорно обмяк.

      – Как ты уже понял, – голос Похомова звучал холодно, даже жестоко и совершенно не соответствовал царившему в душе хаосу, – принцип «лежачего не бьют» со мной не прокатит. Я бью!

      – Ты труп. Макар тебя…

      – Закрой пасть! – гаркнул Борзый, надрывая голосовые связки. – Иначе твоя встреча с Макаром может и не состояться.

      – Не надо на понт меня брать. Хотел бы убить…

      – Некуда торопиться. – Дмитрий двинулся к Толе. Тот неуклюже попятился и болезненно зашипел, когда Похомов присел на корточки у его лица. – Но если хочешь выйти отсюда живым, советую ответить на все мои вопросы. И сделать это честно.

      Решето хохотнул, брызгая кровавой слюной:

      – Я те не крыса!

      – Но станешь ей. Прямо сейчас.

      – Лучше добей. Я нажился.

      – Да фиолетово мне, что там для тебя лучше. Ты не в том положении, чтобы выбирать или указывать!

      Толя обессиленно уронил голову на грудь и что-то невнятно хмыкнул.

      – Либо отвечаешь по-хорошему, либо я заставлю тебя говорить. – От его тона напрягся даже Павел. – Не каждого человека пугает смерть. Сдается мне, ты как раз из них.

      – За это Макар меня и ценит! – запыхтел Решето, теша свое мнимое достоинство. –