Журнал СовременникЪ № 12. Спецвыпуск. Ко дню Победы!. Сборник

не вспомню, служили санитарами, убило снарядом, когда один перевязывал другого. Если о других вспомню, допишу.

      Мама переписывалась со всеми, жалко письма не сохранились.

      Селу досталось и от немцев, и от наших. Когда началось наше контрнаступление, немцы погнали всех жителей на запад.

      Из родственников в селе осталась сестра бабушки – Дуняша. Очень крупная женщина. Она была для семьи моей мамы защитницей, но о мирной жизни расскажем в другой раз.

      Сейчас её и её детей и всех, кто под руку попался, погнали вместе с собой отступающие немцы.

      Догнали до очередного села и заперли в сарае. Возле сарая поставили часового – австрийца. А сарай подожгли.

      Немцы ушли. А австрияк открыл дверь сарая и выпустил всех. Ещё показал – мол, у меня тоже дети мал мала меньше.

      Наверное, это всё о начале войны. Но видимо, будут два продолжения, о том, что было дальше, и о мирной довоенной жизни как мамы, так и отца.

      Военные годы, по воспоминаниям моих родителей

      Брат матери Виктор, по воле случая, а может быть, и из-за наследственности, недаром Сергея Кузьмича взяли в полк охраны царя, был призван в ВДВ.

      К сожалению, он тоже уже умер, но доподлинно известно, что участвовал в десантной операции 1942 года под Вязьмой. В той самой, где погиб и генерал Михаил Ефремов. Виктор десантировался, не совсем удачно. Был ранен. Из немецкого тыла его вывезла собака. Бегали такие с закреплёнными волокушами. Дядя (а он по понятным причинам мне дядя) лежал без сознания. Собака подбежала и стала лизать ему лицо. И лизала, пока он не очнулся. Очнулся. Перевалился на волокушу, и собака отвезла к нашим.

      Дальше был санитарный поезд, лечение в Ташкенте. Вернулся в Москву совсем больным. Подхватил воспаление лёгких в поезде. Выходила его мама. К тому времени она уже училась в фельдшерско-акушерской школе и работала медсестрой в госпитале имени Бурденко.

      Эпизод был драматический. Можно было положить Виктора в больницу, но, скорее всего, не выжил бы, раненых было много. Шура отпросилась в госпитале и несколько дней сидела с Виктором. У этой болезни есть момент кризиса, если перевалишь и останешься жив, то выздоровеешь. Чем мама лечила дядю, я не знаю, а вот в момент кризиса всю ночь сидела с ним и колола камфару – поддерживала сердце. Дождалась, когда Виктор уснёт. Незаметно задремала и сама. Утром услышала:

      – Шура…

      Виктор пошёл на поправку.

      На фронт его уже не взяли, в результате ранения было перебито сухожилие ноги. Устроили токарем на заводе. Работал, видимо, хорошо. Уже в 60–70 годах наградили звездой Героя Социалистического Труда. Избирали несколько раз депутатом местного совета.

      Шура не сразу попала на фельдшерско-акушерские курсы, какое-то время проработала чертёжницей на заводе, производящем полевые телефоны и аппараты Бодо (не знаю, что это такое). Некоторые заводы были на казарменном положении, например завод, на котором работала сестра Маруся, он производил морские приборы. Мамин на казарменное положение переведён не был. Есть фото КБ (конструкторское бюро) с девчонками-чертежницами. Начальник КБ и начальник бригады были мужчинами.