Журнал СовременникЪ № 12. Спецвыпуск. Ко дню Победы!. Сборник

и мать были ещё не знакомы.

      Было тревожное ожидание, но жизнь шла своим чередом. Мама училась в техникуме на чертежника. Отец работал на 42-м заводе.

      Начало войны было, видимо, у всех одинаковое – голос Молотова из репродуктора. У отца была бронь, а мама пошла в военкомат. Она и её подружка решили стать санитарками.

      Военком их принял и сказал:

      – Девочки, вот вы меня с поля боя раненого вынести сможете? Идите учитесь.

      И направил на фельдшерско-акушерские курсы.

      Но сначала нужно было окончить техникум, была защита диплома. В техникуме расположился госпиталь. Защиту решили проводить в сквере. Преподаватели и учащиеся разложили чертежи…

      Мимо шёл патруль, решили, что шпионы, и арестовали.

      Смеху было!

      Ещё очень смешно, по утверждению матери, проходили первые учения ПВО. Народ не знал, что делать, и единственное, что смог придумать, – бегать толпой в противоположную сторону от появившегося самолета.

      Слава Богу, это были учения.

      Мама и отец так рассказывали:

      – Стоим кучей и смотрим на небо. Кто-то кричит: «Вон, вон летит…» Мы бегом от него в другую сторону. А с той стороны кричат: «Вон, вон летит…» Мы назад. Так и бегали. Пока в арке две кучи народа не столкнулись, и все попадали.

      Смеху было!

      Страшно стало потом.

      Возле дома вырыли щели. И во время налёта прятались там, а немец старался разбомбить завод «Серп и Молот». Мазал.

      Однажды попал очень близко, в проезжавший по территории завода паровоз. Вот это было страшно.

      Дед Сергей Кузьмич служил на батарее ПВО на Заставе Ильича. Если бывал дома, то во время налёта никуда не ходил, дома сидел.

      Второй дед, Дмитрий Петрович, служил поваром, где – не знаю, и уже не спросишь, а жаль. Может быть, не поваром, а хлебопекарем. Рассказывал о пекарне… Когда, уже в мирное время, со мной гулял.

      Немец подходил к Москве. Мама моей мамы сказала:

      – Шур! – (Как было уже сказано, мама – Александра.) – Москву бомбят – отвези вещи в Юрятино, там целее будут.

      Мама поехала.

      На Курском вокзале на запад шли только военные составы. Бабушка с мамой, тогда ещё совсем девчонкой, подошли к офицерскому вагону и стали просить помочь доехать до Серпухова.

      Офицеры покрутили у виска:

      – Мать, немец прёт, куда вы в сторону фронта?

      – Надо, сынки, – сказала бабушка.

      Маму втянули через окно в купе. Вместе с вещами.

      Доехали. Правда, ехали долго, пропускали составы с ранеными.

      Офицеры оказались очень заботливые. Высадили в Серпухове. На счастье мамы, в Серпухов на телеге приехал сосед из Юрятино. Довез до села.

      Вещи из Москвы и ценное из юрятинского дома спрятали в двух ямах в сараях.

      Ночью раздался стук в окно, это стучал сторож. По селу ночью ходил сторож с колотушкой, вроде бы дед Егор.

      – Вставайте – нас окружили! – кричал он.

      Селяне повыскакивали. И правда, вокруг полыхали зарницы взрывов. Все