Любовь к таинственности, или Плохая память. Лариса Соболева

отношения с новой женой брата, – констатировал Давид Панкратович. – А с братом?

      – Терпимые. До того ужасного вечера.

      – Ага, терпимые, а не хорошие, – подловил его молодой милиционер. – Кажется, ваш брат угрожал вам. Чем именно?

      – От злости чего не наговоришь, – отмахнулся Федор Михайлович. – Мысль, что он рогоносец, его просто подкосила. Но это не значит, что он осуществил бы угрозы.

      – А у вас чем закончилась ссора с мужем? – Милиционер остановил проницательный взгляд на Ирине.

      – Да ничем особенным… – смутилась она.

      – Неправда, – встряла Лидочка. – Папа ее побил. Мы с дядей слышали, как он ругался, грозился выставить ее голой на улицу и бил.

      – И тебя, маленькую шлюшку, он из дома выгнал, – процедила Ирина.

      – Значит, вы солгали мне, – уличил ее Давид Панкратович. – Вы не упали с лестницы, а вас избил муж.

      – Ну и что? – вскипела Ирина. – Полагаете, о таких вещах приятно говорить посторонним людям?

      – Мы расследуем убийство, – оборвал ее сыщик. – А вы солгали. И у вас был мотив убить мужа.

      – Что?! – подхватилась Ирина. – Да как вы смеете?! Если хотите знать, то у Федора был мотив более существенный. И у Александра. Муж говорил, что обоих засадит за диверсию.

      – За какую диверсию? – заинтересовался молодой милиционер.

      – Вы не знаете, что такое диверсия? – язвительно произнесла молодая вдова. – У них по непонятным причинам разбился самолет. Винили Александра, который выпрыгнул из самолета, поэтому он уехал сюда, к нам на дачу, спрятался, пока не разберутся. А муж и Федор искали причины аварии, чтобы спасти Сашу.

      – И между прочим, Ирина, – спокойно заговорил Федор Михайлович, хотя желваки на его скулах ходуном ходили, – причину мы нашли. Это была недоработка твоего мужа, который стал слишком заносчив и не слушал коллег. Поэтому он так нервничал. Твой поступок явился последней каплей, вот у него и сдали нервы.

      – Ну и что? – вспыхнула Ирина. – Нервы у него сдали, а не у меня. Да он постоянно в тот вечер повторял, что уничтожит вас обоих!

      – А ведь у вас, Федор Михайлович, мотив действительно более существенный, чем у вдовы, – сказал молодой милиционер. – Как я понял, на работе у Бориса Михайловича не ладилось, причина была в нем. Чтобы обезопасить себя, он мог вину свалить на вас и на вас, Александр. Кстати, вы ведь воевали, с оружием умеете обращаться.

      – Разумеется, умею, – нахмурился Саша.

      – Бросьте эти ваши намеки! – взвился Федор Михайлович. – Саша не знал, где лежит револьвер.

      – Но вы знали, – парировал молодой милициор. – Взяли оружие и дали ему. Его и ваше положение стало весьма опасным. А еще вашему другу грозило дополнительное наказание за совращение несовершеннолетней.

      – Нет! – вскочила с места Лидочка. – Саша не убивал папу! И не совращал меня! Я сама с ним… сама…

      – Ай, стыд-то какой, – запричитала нянька. – Ай, срамница…

      – Девушка, остыньте! – прикрикнул на Лидочку молодой следователь. – Мотив – вещь упрямая.