Последние станут первыми. Елена Юрьевна Арифуллина

о железные двери, как мухи о стекло, и мне стало нехорошо.

      – Пойдем, обработаю, – вмешался Илья.

      – Ты что, тоже врач?

      – Травматолог. Пошли, здесь перевязочная на втором этаже. Потом сразу лекарств наберем.

      – Пошли. Ардон, к ноге!

      Все трое исчезли за дверью, ведущей на лестницу. А у меня наступила реакция – затрясло так, что карабин едва не выпал из рук. Сотрясаясь от крупной дрожи, чуть не лязгая зубами от подступающего изнутри холода, я зачем-то подошла к убитому и стала его разглядывать. Остановившиеся карие глаза. Зубы оскалены – от ярости или от боли? Я убила человека, тупо повторяла я про себя. Я убила человека. Нет, я убила существо, которое было человеком ещё вчера – и осталось бы им на долгие годы, десятилетия, если бы не… Если бы не —что? Что превратило молодого парня в зверя? Зверя я и убила, спасая человека. Но от этого не легче.

      «Что-то страшное грядет» – было написано на обложке старой книги. Вот оно, пришло и смотрит на меня остановившимися глазами покойника. Оно там, на улицах: жрет, гадит и совокупляется. Неужели в Хомутовке то же самое? Что с Димкой и Натальей Николаевной? Мать Андрея и его сын – я в ответе перед Андреем за них обоих.

      – Поехали, со своими познакомлю, – сказал Андрей давным-давно, в прошлой жизни.

      – А они в курсе? Ну, знают о моём существовании?

      – Мать – да. А Димке скажем.

      – И что твоя мать думает по этому поводу?

      – Она знает, что решения я принимаю сам.

      – Когда едем?

      – Автобус через два часа.

      Мы шли по солнечной улице, Андрей здоровался с редкими похожими, а во мне нарастало беспокойство. Как-то меня примут?

      – Ты что нервничаешь?

      – А как ты заметил?

      – Сложно объяснить. Почувствовал. И дышишь ты не так, как обычно.

      – Ну, ты даёшь…

      – Всё, пришли.

      Андрей открыл калитку и пропустил меня вперед.

      Во дворе никого, только серый кот развалился на солнце, да воробьи орут в кроне старой вишни.

      – Ох, надо матери собаку завести… Хотя здесь не воруют, но мало ли что. Ты подожди здесь, я посмотрю, есть кто дома или нет.

      Андрей исчез в доме, а я осталась стоять на солнце, и тут меня окликнули:

      – Вы кто?

      Мальчишка лет восьми, перемазанный тутовником, в одних джинсовых шортах. Расцарапанный нос, веснушки, серо-зеленые глаза Андрея. Вот и познакомились…

      – Здравствуй. Я тетя Вера.

      – Здравствуйте. А что вы тут делаете?

      – Жду хозяев. А ты здесь живешь, да?

      – Ну да.

      – А в ножички играть умеешь?

      – Это как?

      Я извлекла из кармана джинсов перочинный ножик.

      К тому времени, когда Андрей вышел из дома, мы почти доиграли партию. Димка оказался хорошим учеником, и игра шла с переменным успехом.

      – Тетя Вера, вы только не поддавайтесь!

      – Я и не поддаюсь!

      – Димка-а-а!

      Андрей стоял у крылечка, и Димка тут же повис у него на шее. Так, втроем, мы и зашли в дом.

      Подтянутая,