Стоящие свыше. Часть II. Усомнившиеся в абсолюте. Бранко Божич

не расстроился, – вздохнул Йока примирительно.

      – Вот и славно. Представляю, как твои домашние обрадуются, когда ты явишься к ним в таком виде.

      – Не собираюсь я домой. Пошли к тебе в шалаш… Надо рубаху постирать, а то мама в обморок свалится…

      Змай посоветовал не стирать рубаху в ручье Гадючьей балки, и они отправились на речушку Сажицу, бегущую из Беспросветного леса в Лудону. Идти до Сажицы было порядочно, но Йока никуда не торопился.

      Солнце поднялось и пригревало, пожженные луга остались позади, и путь к речке лежал через просвеченные насквозь березовые рощицы, желтые полянки, покрытые цветущей мать-и-мачехой, и зеленые опушки c пятнышками ветреницы.

      – Змай, ты видел, как я дрался? – спросил молчаливый до этого Йока.

      – Видел. Издали.

      – И как?

      – Нормально. Подучиться, конечно, не мешает, но в целом – неплохо. Главное – смело. Мне вначале было трудно не обращать внимания на боль, а для тебя это, похоже, не проблема.

      – Нас учили. Нас учат вольной борьбе.

      – А… – протянул Змай, – тогда понятно.

      – Я не об этом. Слушай, что я сделал не так? Почему Стриженый Песочник на меня разозлился?

      – Разозлился? Я не заметил. По-моему, наоборот, он был доволен. А ты что, из-за этого до сих пор киснешь?

      – Я не кисну, я думаю. Он сказал: «Ты что, дурак?» И еще сказал, что потом со мной поговорит.

      – А ты не думай. Раз сказал, что поговорит, значит поговорит. И тогда все выяснится.

      – Слишком просто.

      – А ты хочешь сложней? Пожалуйста, думай сложней.

      – Змай, послушай… А то, что я… Ну, что не смог вернуться… И вообще, прут выронил… Это как? Он не из-за этого?

      – Нет, не из-за этого. У каждого в драке свои возможности, свой порог. Конечно, чем он выше, тем лучше. Но у тебя он не самый низкий. И если бы Стриженый Песочник этого не понимал, он бы не был местным предводителем. Кстати, он мне понравился. Полководец. И не такой дурак, каким прикидывается.

      – Он не прикидывается, это у него лицо такое.

      – Пойдешь с ним пить? – спросил Змай.

      – Нет.

      – Отчего так?

      – Не хочу.

      – Жаль, никуда не успеем съездить сегодня. Да и кому тебя покажешь с такой рожей?

      Йока потрогал распухший нос и оплывший глаз: пожалуй, Змай прав. Впрочем, отражение в реке оказалось немного приличней, чем он опасался.

      Сажица имела пологие берега и илистое дно: стоило ступить в ее ледяную воду, и снизу поднялась черная муть.

      – Ну и как тут стирать? – беспомощно спросил Йока. – Сейчас рубаха еще и почернеет.

      – А ты подожди, – посоветовал Змай, усаживаясь на траву, – муть уляжется. Чё-то многовато синяков тебе понаставили.

      – Заметно?

      – Под рубашкой – нет. А без рубашки пожалуй что да. И даже очень.

      Ноги перестали чувствовать холод, пока черный ил оседал на дно. Йока уже собирался нагнуться к воде, когда заметил, что со стороны Беспросветного леса к ним приближается лодка. Она показалось из-за поворота совсем близко, и прятаться было