Стоящие свыше. Часть II. Усомнившиеся в абсолюте. Бранко Божич

немного…

      Нос болел так сильно, что перед глазами пульсировали черные круги.

      – А я думаю, ты не успеешь.

      – Я успею. – Йока начал подниматься, но качнулся и едва не упал. – Дай руку, а?

      – Пожалуйста, – Змай подхватил его за локоть и помог встать. Йока вытер глаза рукавом и собирался кинуться в бой с голыми руками, но тут увидел, что кидаться некуда: сытинских оттеснили за черту, Стриженый Песочник громогласно кричал о победе. Его крик подхватила сотня глоток – и те, кто остался в строю, и те, кто оказался в стороне, как и Йока. Никакой радости Йока не испытал: ему показалось, он упустил свой последний шанс. Он медленно опустился на горелую траву и снова закрыл лицо руками. Слезы хлынули из глаз уже от обиды и злости на самого себя.

      – Ты чего, Йока Йелен? – Змай тронул его за плечо.

      – Ничего. Все нормально, – проворчал Йока, закусывая губу.

      – Смотри-ка ты… Все. Полная капитуляция. Да посмотри, хватит киснуть! Сытинские, по-моему, не согласны.

      Йока и сам слышал крики и ругань на «поле боя»: сытинские громко качали права.

      – Не было такого уговора, чтобы мрачунов сюда приводить!

      – Это нечестно! Мы тоже могли бы мрачунов позвать, но мы же не позвали!

      – Это правилами запрещено!

      – По лицу бить тоже правилами запрещено! А вы все время в лицо метили!

      При чем здесь мрачуны, интересно?

      – Да этот парень просто струсил! – услышал он голос Стриженого Песочника. – Он струсил и теперь оправдывается!

      – Струсил? Он двух слов до сих пор выговорить не может! Струсил!

      Йока не повернул головы, но почувствовал неладное. И снова подумал о словах Песочника: ему стало стыдно и захотелось уйти, пока над ним не начали смеяться.

      – Сами вы… мрачуны! Я вам сейчас покажу, кого вы назвали мрачуном. Йелен! Йелен, а ну иди сюда!

      – По-моему, это тебя, – сказал Змай.

      Йока поднялся: глупо делать вид, что не можешь встать. Глупо и неправильно. Стриженый Песочник двинулся ему навстречу, и на его лице Йока не заметил ни презрения, ни злости. Наоборот, тот по-товарищески обнял его за плечо и вывел вперед, к горстке сытинских, оспаривающих свое поражение.

      – Вот! Смотрите! Это, между прочим, сын судьи Йелена. Понятно вам?

      – Того самого Йелена? Который ищет Врага? Который из Думы? – зашептались сытинские, и Йока не знал, куда спрятать глаза.

      – И, между прочим, его ударили цепью по лицу, что запрещено правилами! – продолжил Песочник. – Как сын судьи Йелена может быть мрачуном? Подумайте сами! Я говорю, ваш парень струсил, а теперь оправдывается!

      – Чего-то непохоже, что этот цыпленок мог кого-то напугать…

      – Йелен не цыпленок, – грубо оборвал говорившего Песочник, – и испугался ваш парень меня. Потому что я собирался его в землю зарыть, за то что правила нарушает! И зарыл бы, можешь мне поверить! Тащите его сюда! Я сам его спрошу! Назвать Йелена мрачуном – это серьезно. Пусть в глаза это повторит.

      – Да ладно…

      – Может, и вправду струсил.

      – Он