Кавалер умученных Жизелей (сборник). Павел Козлофф

просто попросили у таксиста

      Везти туда, где берег над рекой

      Крутой, песчаный, и должны быть сосны.

      Водитель знал такое место на Оке,

      Не близко – выбирать не приходилось.

      Но Коля позаботился о них —

      На их пути, в движеньи, в этот час,

      Забыли про такое слово – пробки.

      И редкие машины от Москвы,

      Не сдерживались в скоростном режиме.

      И, что сказать, водитель не подвел.

      Здесь было и не хуже, чем над Томью:

      Намного полноводнее река,

      И берег выше, и, пожалуй, круче.

      Наина огляделась, поняла,

      Что именно такой просвет в природе,

      Их может ещё с другом пересечь.

      Решительный, он первый канул в вечность,

      А общий микрокосмос, неделимый,

      Он ей одной оставил сохранять.

      Тот берег у Оки был очень крут,

      Но все же по отвесному обрыву

      Вела-таки опасная тропа.

      Немногие, но полные отваги,

      Могли, перешагнув через сомненья,

      Попробовать добраться до воды.

      Не ведая, что наступил сентябрь,

      Во всю ещё господствовало лето.

      Наина тут сказала Тахтамышу.

      – Пойдем, давай. Наш путь туда, к реке. —

      И вежливо шофера попросила:

      – Мы быстро. А потом – в обратный путь. —

      Наина сбросила ненужные одежды,

      К груди прижала свой букет из роз

      С неистовым отчаяньем и силой.

      И тело обагрила тут же кровь

      Из мест, что были проткнуты шипами.

      Григорий тут спросил: – Что делать мне? —

      – Ты тоже с ним так можешь попрощаться.

      Потом мы пустим розы по реке.

      Пусть наша кровь уйдет с речной водой,

      И где-нибудь сольется с кровью Коли,

      Которая в земле теперь живет. —

      У Гриши тут прошло оцепененье,

      В каком он до того момента был.

      Он чувствовал, что Коля где-то рядом,

      И к месту оказался ритуал —

      Возвышенный, понятный и доступный.

      Наина разбирала свой букет,

      Цветок она бросала нежно в воду,

      И тихо говорила: «В добрый путь».

      И вот уж Тахтамыш теперь разделся,

      Он тоже протыкал себя шипами,

      Как будто бы хотел отдать для брата

      Всю в теле протекающую кровь.

      – Ну, хватит, ты ещё обязан жить.

      И так, чтоб Николай тобой гордился. —

      “INFINITY”, разлука, сорок роз.

* * *

      Из Томска Тахтамыш всё подтвердил:

      Как Лазарев завел свой Форд Мустанг,

      Пробрался сквозь толпу до дальней трассы,

      Где газу дал в четыре с лишним литра,

      Так тут же он и скрылся в небесах,

      Оставив на земле своё лишь тело,

      Что, вместе с обгоревшею машиной,

      Раскинул в клочья учиненный взрыв.

      Смогли найти приемлемые части

      Чтоб сделать экспертизу ДНК.

      Проверили, что та ли это личность.

      Останки уложили в красный гроб,

      И отдали семье в закрытом виде.

      Закрытый