Arbo de vivo. За пределами Сада. Анжелика Лабунсская

в голове, засверкали молнии – Ева с Ромой после лобового удара на скорости света оттолкнулись друг от друга и разлетелись в разные стороны.

      Это было очень больно. У обоих на лбу засиреневели шишки. Но сильнее всего была обида. По крайней мере, Ева негодовала! Подбежал Сережа.

      – Туки-туки за Еву! Туки-туки за Рому! Вот это удар! – и побежал искать остальных.

      Ева закрыла лицо руками. А когда открыла, Рома сидел на корточках рядом и краем рубашки вытирал ей лоб. Странно, но кричать на него не хотелось.

      – Больно? Вставай.

      – Меня мама убьет. Но сначала будет долго ругаться. Как мне домой теперь идти?

      – Пойдем ко мне. Моя мама йодом тебя намажет.

      – Ладно, – Ева подумала мгновение, поднялась и отряхнулась, – меня Ева зовут.

      – Я знаю.

      Оказалось, что Ромка уже закончил первый класс, а живет в доме напротив. На пороге встретила его мама. Пухленькая, мягкая, с белыми кудрями и подрисованными бровями и стрелками, она напоминала добрую королеву. Ольга Ивановна представилась и сразу начала ухаживать за Евой. Та все время только удивлялась.

      – Господи, кто вас так?!

      – Мам, это Ева, мы лбами ударились. Ей надо шишку намазать чем-нибудь.

      – А тебе не надо?

      – Само пройдет.

      – Ну, заходи, моя милая, садись на диван, я сейчас подойду. Ух, косищи у тебя какие! Как вы вовремя, я уже обед приготовила. Макс! Раздвинь, пожалуйста, стол. Будем обедать большой компанией!

      Еве казалось, что она внутри кино. За шишку не влетело, обнимаются с порога, чужой девочке рады, а Ромкины мама с папой и вовсе разговаривают как друзья.

      Вскоре на столе сверкала позолоченными краями супница и поблескивали такие же праздничные тарелки с борщом. Ромкин папа, похожий на Шурика из «Кавказской пленницы», пристраивал между тарелками свеженарезанный хлеб. Ева с Ромой с одинаковыми крестиками пластыря на лбу сидели рядом. Мама с улыбкой их разглядывала, ела и продолжала щебетать.

      – Евочка, твои родители тоже физики?

      – Нет, папа – художник, он в художке работает, в Доме Творчества. А мама – учительница.

      – Ух ты, художник! Как у вас дома интересно, должно быть!

      – Нет, совсем не интересно. – Ева запнулась.

      – А мама в школе работает?

      – Нет, в Москве, в институте. Про книги рассказывает.

      – Ты, наверно, кучу книг прочитала, с такой мамой! – подключился дядя Макс.

      – Нет, я не люблю читать. Я рисовать люблю. Папа мне сделал маленький мольберт, и мы вместе рисуем. Я – людей, а он – голых теть и цветы.

      – Ясненько. Евочка, приходи к нам в гости, а то Ромашка все время один.

      Рома сердито посмотрел на маму.

      – А что? Построите из стульев баррикаду, разделитесь на два лагеря, и кидайтесь подушками!

      Евины глаза вылезали из орбит.

      – Да, Ева, заходи. Кстати, у нас с друзьями иногда бывают вечеринки – поддержал дядя Макс и понизил голос, – с рок-н-роллом. И родителей своих приглашай, будем рады.

      Ева