Arbo de vivo. За пределами Сада. Анжелика Лабунсская

При чем здесь любовь?

      Хватает меня за горло и прижимает спиной к входной двери. Сползаю от неожиданности и сажусь на тумбочку рядом. На работу опаздываю уже на час, а он все орет о любви и хлещет по щекам.

      – Я же люблю тебя, сука!!! А ты ведешь себя как дрянь! Не доверяешь, фильтруешь! Учись настоящим чувствам!

      Или…

      Вернулся из поездки с Санькой. Ей четыре. Она уставшая.

      – Саня, котик, пора спать, мы с Кешей ложимся.

      – Какого хрена Саня должна с вами спать? Всего десять. Мы еще в мяч не поиграли. Не устраивай концлагерь! Она взрослая уже. Когда начнет рубиться, тогда и ляжет! А вы идите к себе и спите.

      – Но она засыпает через десять минут, всегда. Это ты можешь ложиться, когда начнешь рубиться. Мы ложимся все вместе, иначе Кешка не заснет.

      – Дай ребенку выработать ресурс! Не трогай мою дочь!

      Мы с Кешкой ложимся. Просыпаемся от удара мяча в дверь. Кешка ревет. Выхожу в коридор.

      – Саня, пойдем спать?

      – Я не хочу, сь папой футбой игаю.

      – Я тебя просил не лезть?

      Хватает меня за волосы, тащит в ванную и открывает воду в душе.

      – Охладись! Ты вообще не соображаешь, что делаешь! Иди спи!

      Плачу, качаю Кешку под стук мяча в стену. Утром заглядываю к Сегалову. Спит на своем матрасе. Рядом на полу калачиком под его старым свитером дремлет Санька. На экране телевизора титры «Узника Азкабана».

      Или…

      Я беременна Санькой, тошно, сплю. Ночью включает телевизор. Просыпаюсь. Мучительно пытаюсь заснуть. Не получается. Нервничаю. В прошлый раз он смотрел фильмы всю ночь. Я проспала на работу и весь день промучилась от усталости. Я боюсь говорить. Он начнет орать.

      – Прости, а можно сегодня без телевизора? Я не засну.

      – Я не хочу жить как все вы: дом, работа, ужин, сон. Я хочу быть свободным.

      – Хорошо, а можно я посплю? Я не выдержу еще ночь под телевизор. Ты не думал про наушники?

      – Я не смотрю в наушниках. Вставь беруши.

      – Я сквозь них тоже слышу. Даже если звук на единичку, я все равно слышу, и мерцание света вижу, не могу заснуть. Пожалуйста!..

      Проходит полчаса, ничего не меняется. Я нервничаю ужасно, мне плохо. Встаю, хватаю свою подушку и плед с кресла.

      – Ты куда?!!

      – Я посплю в ванной.

      – А можно без демонстраций?! А! Ну и убирайся к черту!

      Мне в лицо летит вторая подушка. Пошатнулась, живот огромный, меня так просто уже с ног не сбить.

      Или…

      Прости, что я, в самом деле. Что скажешь?

      Как ты думаешь, как мы выбираем свои пары? Ты веришь в теорию о вторых половинах? У некоторых ведь вопреки логике половин бывает несколько. Или они не настоящие? Милый Колин, как бы я хотела больше ничего не бояться! Но я соткана из страха. Он течет по моим венам, вибрирует во всех молекулах и атомах моего тела. Даже сейчас, когда мне хватило смелости сбежать от Сегалова, я продолжаю бояться, рефлексировать и перед каждым действием просчитывать, как