По лабиринту памяти. Ольга Трушкова

И посуду бы перемыла, и полы. Но вот как вытащить из печки чугун с горячей водой? Этого делать она не умела, о чём и сказала Валентине.

      – Ничего, замуж выйдешь, свекруха всему научит, – успокоила её та.

      Замуж? Маша покраснела.

      – Да не рдей ты так! Все там будете, кто ещё в девках бродит, – засмеялась Валентина.

      Она ловким движением выдернула из печки этот страшный ведёрный чугун и поставила на припечек. Работа закипела.

      Из репродуктора неслись бравурные марши, потом их сменили песни советских композиторов. Маша повеселела и даже стала подпевать:

      – Эх, хорошо в стране советской жить…

      – Ты уверена? – покосилась на неё Валентина.

      – Что? – не поняла Маша

      – Ты уверена, что в стране советской жить хорошо?

      Ну, Валентина, вот даёт! Кто же в этом не уверен? Шутница, однако.

      Но Валентина смотрела как-то непривычно серьёзно и, кажется, ждала ответа.

      Ответ последовал. Он был похож на политинформацию о достижениях нашей великой и могучей, на фоне которых загнивающий капитализм кажется совсем гнилым, и…

      – Хватит, – поморщилась Валентина. – А если серьёзно?

      Маша опешила:

      – Так я серьёзно и говорю.

      Валентина посмотрела на неё долгим взглядом, вздохнула и продолжила мыть посуду.

***

      Мария до сих пор не может понять, как могли зомбировать целое поколение? Её поколение! Как умудрились целому поколению забить мозги идеологическим бредом марксизма-ленинизма и научного коммунизма? К счастью, ей, Марии, встретилась Валентина.

      Не раз они вели полемику на тему «Я другой такой страны не знаю».

      Но однажды Валентина, раскалившись добела от спора с идейной Машей, в порыве ярости швырнёт ей в лицо самиздатовский «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына.

      – Возможно, я скоро увижу твою родину – от таких, как ты, с запудренными мозгами, можно ожидать чего угодно! Заяви на меня в КГБ – награду получишь! Но прежде узнай правду о своей партии и подумай, куда она нас вела и продолжает вести!

      Открыв дверь пинком, Валентина выскочит из хаты. Постоит, остудит гнев на холодном ветру, вернётся назад, сядет рядом и устало произнесёт:

      – Прячь и никому не показывай. Иначе вместе загремим.

      – В Сибирь?

      Маша хотела шуткой стереть то, что вдруг развело их в разные стороны. Она любила Валентину. Но Валентина шутки не приняла и ответила очень серьёзно:

      – Нет, милая. В психушку.

      Валентина тоже любила Машу.

      «Архипелаг ГУЛАГ» потрясёт идейную комсомолку. Она поймет, что отец Никодим сгинул не по ошибке – его перемололи беспощадные жернова системы. И не его одного.

      Положив прочитанную хронику под матрац, Маша вытащит из кипы общих тетрадей одну, со своими стихами, найдёт самое патриотическое, написанное в пятом классе, пробежит взглядом по последнему четверостишию.

      Я буду жить,