По лабиринту памяти. Ольга Трушкова

или просто взаимной симпатией.

      Но, в отличие от них, люди знали, что у них именно любовь. Поверив людям, Костя и Таня решили пожениться, однако накануне подачи заявления в сельсовет Костя получил повестку из военкомата. Женитьбу пришлось отложить. На проводинах Таня плакала, обещала ждать, а через полгода вышла замуж за работника военкомата, уехала в райцентр и честно написала обо всём Косте.

      После года службы Костя пришёл в отпуск. Как ни странно, он не стал напиваться и называть Таню теми словами, какими обычно называют экс-невест в таких случаях. Он просто пожал плечами, заочно пожелал Тане и её мужу совета, любви и всех благ, после чего поехал в военкомат отмечать документы.

      До райцентра было всего пять километров, и Костя отправился туда на велосипеде. Отряхивая дорожную пыль с военной формы, он увидел Таню. Она смутилась, стала говорить что-то в своё оправдание, но Костя улыбнулся и перебил:

      – Да не было никакой любви у нас с тобой, не было. Её нам люди навязали.

      Спокойствие Кости по поводу замужества Тани село оценило по высшему баллу: молодец, марку держит, переживает, а виду не подаёт! В то, что он не держит никаких марок и, действительно, спокоен, никто не верил. Да Костя никого и не переубеждал, потому что теперь знал наверняка: людям о человеке всегда известно больше, чем этому человеку о самом себе.

***

      Отпуск пролетел мгновенно. За это время Костя подружился с практиканткой Людой, студенткой ветфака, жившей на квартире по соседству с ним. По вечерам они сидели на лавочке в саду под раскидистой старой грушей, разговаривали обо всём на свете. Собеседницей девушка была отменной.

      В последний вечер Люда задала странный вопрос:

      – Ты вернёшься?

      – Конечно, вернусь. Куда я денусь? – удивился Костя.

      – Ты не понял. Ты вернёшься ко мне?

      Костя пожал плечами. Что тут ответить? Что между ними было-то? Ни объятий, ни поцелуев. Общались, и всё.

      Девушка помолчала, будто раздумывая, говорить или не говорить, и неожиданно для него, а, может, и для себя, сказала тихо, но очень твёрдо:

      – А я ведь всё равно буду ждать тебя.

      Костя медленно, будто отрывая одно слово от другого, произнёс:

      – Не надо давать никому обещаний! Не надо! Обещаниями ты связываешь и себя, и того, кому их даёшь. Мне-то с этим что теперь прикажешь делать?

      Она посмотрела на него и опустила голову:

      – Я всё равно буду ждать.

      И, действительно, ждёт его. Ждёт уже шесть лет. Окончила институт. Работает в колхозе ветврачом. Замуж не вышла, хотя сватались не раз. Причина её одиночества известна только ей. Да ещё Косте. Всезнающие люди на сей раз остались при своих интересах.

      Ничего не обещал ей Костя, ничего между ними не было. А вот в её одиночестве чувствует себя виноватым.

      Не надо было сидеть ему тогда с Людой под этой чёртовой грушей. Не надо было и ей заглядывать в этот серо-зелёный омут. Не знала