Интриган. Новый Петербург. Сергей Николаевич Чехин

тесный, сплошь заставленный картотечными шкафами. Но хоть не в пыточную – уже хорошо.

      – Чай, кофе? – старик сел напротив и заправил лист в печатную машинку. – Или чего покрепче?

      – Нет, спасибо.

      – Ну, как знаешь, – он достал из стола графин с янтарным напитком и плеснул на фалангу в граненый стакан. – А я выпью. Итак, приступим, Гектор. Или лучше называть тебя капитан Старцев?

      На первый взгляд звучит как имя дебильного супергероя из комиксов.

      Но в мои-то года дослужиться до капитана – вполне неплохой результат.

      Особенно на войне, что длилась всего три года.

      Главное, чтобы не начали расспрашивать о прошлом, иначе посыплюсь так, что точно окажусь на дыбе.

      – Просто Гектор.

      – Хорошо, хорошо… – обер-прокурор сосредоточенно застучал по клавишам двумя пальцами – еще бы язык высунул для полноты картины. – Ты в городе уже вторые сутки, верно?

      – Да.

      Юстас оставил машинку, подался вперед и заговорщицки прошептал:

      – А не было тебя довольно давно. Значит, можно смело считать человеком со стороны. Так вот, как посторонний наблюдатель, но при том опытный военный, ответь-ка мне вот на что. Как высоко ты бы оценил вероятность сепаратистского заговора?

      – Что, простите? – ожидал услышать много чего, но чтобы вот так сразу – и про сепаратизм? Да уж, у кого что болит.

      – Заговор, – трясущаяся рука поднесла стакан к дрожащим губам. – Я здесь тоже недавно. Но почему-то кажется, что я единственный верный слуга императора. А все остальные – предатели и мятежники, продавшие родину за звонкую монету. А знаешь, каков следующий шаг тех, кто уже пресытился златом? Власть!

      Стакан с грохотом опустился на столешницу, словно молоток судьи.

      – Скажи, Гектор, ты верен императору?

      – Я верен родине, присяге и долгу, – ответил без малейших раздумий и промедлений.

      – Хорошо, хорошо… – ногти побарабанили по корпусу машинки. – Тебе я верю. Безупречная служба, орден и две медали, в рекомендациях сплошной восторг. Храбрый, решительный, рассудительный – превосходный офицер и достойный боевой товарищ.

      Как ни странно, то же самое относится не только к Гектору, но и ко мне.

      – Но вот за остальных я бы не был так уверен.

      – Остальных?

      – За твой род.

      – Мой отец скорее умрет, чем преступит закон. В это можете тоже смело поверить.

      – Так-то так, но пока что Андрея не проверяли на прочность. Не ставили в условия, в которых крайне сложно следовать привычным принципам. Слышал, совсем недавно ваш долг вырос на десять тысяч…

      – К чему вы клоните? – прервал эти пространные заходы вокруг да около, прекрасно понимая, куда все идет.

      – Любите прямоту? – Юстас усмехнулся и допил виски. – Я тоже. Поэтому предлагаю немного поработать на благо отчизны. И, возможно, спасти Североамериканскую колонию от независимости и последующей за оной войны. Я хочу, чтобы моя страна росла и крепла, а не дробилась на враждующие меж собой лоскуты. А вы?

      – Я