Дмитрий. Фрэнсис У. Бейн

двух зайцев одним выстрелом, господа! Я совершенно уверен, что каждый, кто присутствует здесь сегодня вечером, готов сделать все возможное ради справедливого дела царевича Дмитрия [неистовые возгласы]. С вашего позволения я зачитаю вам отрывки из депеш, только что переданных мне царевичем [тишина]. Господа, это послание от царя Бориса: «Царю доложили, что в Литве некий проходимец назвался царевичем Дмитрием Ивановичем Угличским. Сей мошенник – не кто иной, как беглый монах по имени Григорий Отрепьев, сын Богдана, стрелецкого сотника». Далее, господа, Борис продолжает описывать воображаемые странствия этого беглого монаха, говорит о его дьявольской изощренности и так далее. Не стану утомлять вас всем этим цветистым псевдо-имперским красноречием. В конце он пишет: «Скинув рясу, расстрига явился в Сандомир и выдал себя за царевича, и множество людей, поддались его обману». Множество людей! Полагаю, господа, их чересчур много для спокойствия Бориса Годунова [гром аплодисментов]. Но, если уж говорить о цифрах, есть один человек, чью жизнь спас расстрига. [Рев аплодисментов.] Итак, господа, встречал ли кто-либо из вас когда-либо монаха или иезуита, который в одиночку убил бы медведя и спас вашу жизнь, рискуя собственной? [неистовые аплодисменты] Господа, здоровья монаху-расстриге и успеха его делу! [Оглушительные аплодисменты, и Иваницкий торжествующе садится.]

      Все голоса смолкли, все взгляды были обращены на Дмитрия, когда он встал, чтобы ответить. Несколько мгновений он медленно скользил взглядом по нетерпеливой аудитории, после чего заговорил твердым голосом.

      – Дворяне Польши, я даже не стану пытаться описывать бесчисленные эмоции, которые едва позволяют мне говорить. Скажу только, что перед всеми вами и перед каждым в отдельности Дмитрий в неоплатном долгу, вернуть который в полной мере он вряд ли сможет.

      – Господа, если здесь есть хоть один из вас, кто все еще сомневается или мучается угрызениями совести [нет! нет!] относительно моей личности или желает прояснить что-либо, я буду только счастлив предоставить любую имеющуюся у меня информацию всякому, кто придет ко мне и попросит об этом. Меня всегда можно найти в доме того, кого я с гордостью называю своим другом, – графа Болеслава Иваницкого. Но сейчас я скажу только одно. Все вы слышали, как Борис Годунов стремится схватить монаха Отрепьева. Господа, я обязан монаху Отрепьеву своей жизнью. Именно он вывез меня по Волге из Углича в роковую ночь, когда все думали, что я убит, это он оберегал меня до сего дня. Кем бы я ни был и кем бы ни буду, я в долгу перед ним. По способностям и верности ему нет равных в этом мире. Последние десять лет он был занозой в боку узурпатора Бориса, который безуспешно прилагал все усилия, чтобы подчинить его своей власти. В этот самый момент он ездит из дома в дом, из провинции в провинцию, воодушевляя моих верных подданных именем наследного царевича.