Дмитрий. Фрэнсис У. Бейн

и, если не найти применения их бурной энергии, они могут причинить много хлопот дома.

      – Очень хорошо, Рангони, – сказал Сигизмунд. – Если у вас появятся какие-то еще соображения на этот счет, дайте мне знать. А я пока все обдумаю, и, если не услышу от вас ничего, чтобы заставило бы нас изменить наши планы, через несколько дней я приму меры, следуя вашим советам.

      Легат поклонился и вышел.

      XIII

      – Глядите-ка, сударь! Да это Огиньский!

      – Сапега!

      – Он самый! Куда направляешься?

      – Да особо никуда. А ты?

      – К Салтыкову. Идем со мной. Видел царевича Дмитрия?

      – Нет еще.

      – А к Иваницкому собираешься сегодня?

      – Да, конечно. Он там будет?

      – О да! и все остальные тоже. Знаешь, некоторые думают, что все это мошенничество.

      – Кто именно?

      – Замойский и вся его братия.

      – Замойский – старый дурак! Он ужасно злится, что не он нашел Дмитрия! Он с Вишневецкими на ножах и считает, что все пойдет не так без его участия. Но, дружище, весь мир верит в этого русского, кроме старого дурака Замойского, – даже евреи и иезуиты!

      – Ну коли даже евреи и иезуиты, – сказал Огиньский. – Тогда с ним все будет в порядке. Он, похоже, не так-то прост!

      – Говорю тебе, он малый что надо. Кроме того, черт побери, какое имеет значение, кто он, если мы уверены, что дадим под зад московитам? А знаешь, что мне рассказали?

      – Что же?

      – Что он сын нашего старого Стефана Батория39, bar sinister40, знаешь ли.

      – Господь Всемогущий! – воскликнул Огиньский, – еще лучше. Да я на него поставлю кругленькую сумму, если в нем течет кровь этого старого погонщика медведей41!

      – Ставь, да побольше, он того стоит. Взгляни на Иваницкого, не отходит от него ни на шаг! И не угонишься нынче за этим Иваницким! Вот мы и пришли. Не зайдешь? Ну, до скорого, увидимся сегодня вечером.

      – Au revoir42!

      XIV

      Большой зал в доме графа Болеслава Иваницкого горел разноцветными огнями. Ужин только что завершился, и двести представителей лучших польских фамилий вносили свою лепту в Вавилон голосов, предшествующий тостам после застолья. Лакеи и слуги в роскошных ливреях суетились, разнося вина всех известных сортов. Флаги развевались над их головами, и предки Иваницкого взирали со стен на празднества, в которых они сами давно уже участвовали лишь в качестве беспристрастных зрителей.

      В торце зала, в огромном резном кресле на возвышении, сидел веселый и хорошо всем знакомый молодой хозяин, по правую руку от него расположился гость, в честь которого был собран цвет польской знати.

      Звон бокалов внезапно прервал разговор, и с одной стороны главного стола поднялся князь Константин Вишневецкий, чтобы предложить тост за здоровье хозяина. Его речь открылась бурными и продолжительными аплодисментами.

      – Дворяне Польши [громкие возгласы], я рад предложить

39

Стефан Баторий (1533–1586) – король польский и великий князь литовский.

40

Геральдический знак для обозначения незаконнорожденного.

41

Вероятно, намек на победу, одержанную польским монархом в войне с Россией.

42

До свидания (франц.).