Две полоски для (бывшего) босса. Бетти Алая

Мне хотели отказать? Но Артур… боже! Как унизительно! Я буквально слышу звон. Как моё сердце бьется на осколки. Вся жизнь, словно одно большое зеркало. И оно сейчас рухнуло на каменный пол…

      – Значит, между нами всё кончено?

      Ну почему я так унижаюсь? Ответ же очевиден!

      – Я всё объяснил, – отрезает Артур, затем разворачивается и идет прочь, – надеюсь, все бумаги к встрече с австрийцами готовы?

      – Да…

      Проклинаю себя за то, какая я сейчас. Жалкая. Слабая. Зависимая. Выхожу, чувствуя внутри нарастающий холод. Я словно заморожена. И сердце будто бы и не бьется вовсе.

      Бросил…

      Даже не так. Усмехаюсь. Он даже не сказал мне это в глаза. Дал понять. Словно тень, иду обратно в кабинет. Сажусь. Смотрю перед собой. Плевать мне на этих австрийцев. На работу. Всё вдруг перестало иметь смысл.

      Я медленно умираю. Не физически. Душевно. Кровь хлещет из ран, которые нанес некогда любимый человек. Меня вызывает к себе начальник.

      Видя моё лицо, вздыхает.

      – Вы знали, чем они там занимались? – не узнаю собственный голос.

      Он глухой, чужой, прозрачный. Это не я. Как же больно! Заморозка течет по телу, позволяя мне делать легкие короткие вдохи.

      – Да. Прости, Кира. Я виноват перед тобой.

      – Не вы должны извиняться, Игорь Олегович. Но я… – всхлипываю, – я не знаю, как смогу здесь работать. Простите…

      – Ты увольняешься? – с каким-то обреченным пониманием спрашивает босс.

      – Да.

      – Может, подумаешь? Я дам тебе отпуск. Две, три недели. Сколько нужно. Не хочу терять тебя, Кира.

      – Скажите… А правда, что это Артур… Сергеевич посоветовал вам взять меня на работу?

      Игорь Олегович вздыхает.

      – Было такое. Но ты совсем без опыта пришла. Я сомневался.

      – Ясно.

      – Это он тебе рассказал? – вздыхает.

      – Да. Я согласна на отпуск. Возьму не отгулянные три недели. Дальше посмотрим.

      – Иди домой. Я с австрийцами разберусь сам.

      – Спасибо.

      Я не знаю, что мне делать. Улыбаться нет сил. Плакать, как ни странно, тоже не могу. Пустота, терзающая моё сердце, сводит с ума. Я отчаянно хочу хоть что-нибудь почувствовать. Боль! Пусть! Ведь после неё всегда становится легче.

      Как-то доползаю до квартиры. Соседка тётя Люся что-то верещит про сломанный домофон. Но от меня осталась лишь оболочка.

      Долго стою в душе. Ёжусь ни то от холода, ни то от внутренней пустоты.

      Я люблю Артура. Всем сердцем. Искренне. А он просто бросил. Вот так просто! Раньше я думала, что расставание – это что-то сложное. Разговор, выяснение отношений. Может даже скандал.

      А меня просто выкинули. Как вещь. Как нашкодившего щенка. Схватили за шкирку и дали пинка.

      Всю неделю я провожу в постели. Ничего не ем. Телефон выключен. Нет сил даже встать. Говорят, время лечит. Только вот мне с каждым днём все хуже. Я совсем одна. Матери нужна лишь моя сестра. Наверняка обрывает телефон и сыплет проклятиями.

      Друзей у меня особо нет, а лучшая подруга со своим парнем уехала отдыхать. Не хочется портить ей отпуск.

      Ближе