Бухарские миражи. Голиб Бахшиллаевич Саидов

различной спецтехники и прочих достижений научно-технического прогресса. И… невольно начинаешь завидовать им и жалеть, что не родился в то далёкое и замечательное время.

      Кирпичная кладка внутри мавзолея

      Не хочется пересказывать вам избитую байку о том, как в зависимости от времени суток этот уникальный памятник обладает способностью менять свои оттенки и предстаёт в совершенно ином виде. Нам она почему-то не нравится. Может быть именно из-за того, что слишком уж «затаскали» её местные экскурсоводы. Или возможно оттого, что невольно в мозгу всплывают ассоциации по аналогии со знаменитой «загадочной улыбкой» Джоконды великого Леонардо. Сложно судить…

      Но в одном мы уверены на сто процентов: этот памятник нисколько и ни в чем не уступает шедевру флорентийского живописца. Только эту красоту нужно уловить, рассмотреть, почувствовать. Для этого, прежде всего, необходимо быть неравнодушным не только к собственной истории, но к истории вообще: ценить уроки прошлого и пытаться извлечь для себя из этого пользу. И тогда она непременно откроется вам с совершенно неожиданной стороны, действительно заиграв всеми цветами радуги и заставив вздрогнуть ваше сердце.

      Вот почему нас удручают «стада» туристов, неотступно следующие за своим «вожаком» – гидом и спешно ставящие «галочки» о посещении того или иного памятника с тем, чтобы потом иметь возможность похвастаться перед знакомыми и близкими – «и я там был…» А какой толк от такого посещения, нам, по всей вероятности, так и не суждено понять…

      Ансамбль Пои-Калон

      Ансамбль «Пои-Калон». Фото 2014 г.

      У каждого туриста, приезжающего в Бухару и посетившего многочисленные ансамбли города, складываются свои – особые – впечатления от увиденного. У кого-то, сразу всплывает образ ходжи Насреддина, которого, возможно, и сейчас можно встретить на пёстром восточном базаре. У кого-то – бухарский гарем, заполненный пышногрудыми гуриями. А кое у кого, впервые увидевшего минарет Калян /Калон/ («большой»), вспыхивают в возбуждённом мозгу картины деспотической казни в поздне-феодальной Бухаре. Особенно после того, как некоторые усердные гиды расскажут вам о том, как сбрасывали с этого минарета преступников и неверных жён. Образ «смерть-башни» сохранился ещё с советских времён, когда в угоду существовавшей идеологии было выгодно представлять дореволюционную Бухару, как средоточие мракобесов и тупых эмиров. Вполне возможно, что когда-то, кого-то и спихнули оттуда разок-другой, хотя наши бабушки и дедушки подобных историй так и не смогли вспомнить.

      В сознании же большинства бухарцев нашего поколения образ минарета Калон всегда ассоциировался с бухарским фаллосом.

      – «Ну как – стоИт?» – встретив неожиданно земляка на чужбине, в первую очередь справляется бухарец.

      – «СтоИт» –