Двое. Анатолий Мерзлов

не любите проигрывать? Я давно хотела пообщаться с вами. Но статус женщины не позволял сделать первый шаг. Одиночество не всех вгоняет в уныние. Есть люди, считающие одиночество благом. Я отношусь к этой категории людей. Это более честное состояние. Человек – существо не стадное, человек по сути одиночка. Благо, когда молодость уходит и уже не надо думать о продолжении рода, благо, когда род обеспечен всем необходимым, благо, когда есть время заниматься любимым делом.

      – Ваши рассуждения как прописная истина. Но с ответом полегчало – я не отщепенец.

      – Осмелюсь применить свои житейские познания. Вы – тот яркий представитель от поэзии? – осторожно спросила Василиса Петровна.

      – Та же мучительная потребность в удовлетворении себя. Скорее, демонстратор девиантного поведения в мейнстриме литературы. Яркое представительство в существе каждого мыслящего человека. Не хочется прописаться в плеяду приспешников.

      – Более года мы видим друг друга в этом неизменном месте. Здесь красиво, необычайно обзорно, но подавляющему большинству подавай разнообразие, пустой звон в другой колокольчик, и только.

      – Посмотрите, вот мы и вышли, не заметив того, из сферы своего влияния. Не выношу закольцованности, прохожу свой маршрут один раз, без повторов. Разговор, как случайность, незаметно избавил нас от порочного круга – мы попали в детский мир. Что-то взбрыкнулось прокатиться вон с той горочки, да боюсь распугать детей, – кивнул головой Василий Никанорович в сторону детской площадки, принимая в поведении спутницы решимость к окончанию их аудиенции.

      Глава 14

      Болью пронзило в боку, выгнулся, защищаясь, кольнуло второй раз. Лег на диван – бросило в испарину, боль растекалась по всему животу. «Смешно, но мне нужна помощь». Вовчик менял положение тела, не понимая происхождения недуга. Похожий приступ забылся: незадолго до призыва в армию ноющая боль в боку застала на работе при монтаже конструкции на высоте. Отсидел с полчаса – отпустило. «Набрать ”Скорую“ – испугаю бабулю». Согнувшись, с трудом вышел из комнаты.

      – Сергеевна, что-то мне ай-я-яй, больно. Дай мне какую-нибудь обезболивающую пилюлю.

      Сергеевна засуетилась.

      – Где, где болит? Да что ж такое?!

      Вовчик показал место опоясывающей боли.

      – Скорую, сейчас…

      Трясущимися руками она мяла в руках телефон.

      – Спазм, слышала, бывает, – может, такая ерунда? Молод ты для серьезного.

      – Сергеевна, давай «Скорую» отставим. Спроси у Ларисы, она ведь медик.

      – Верно, звоню, звоню. Да что ты телефон не берешь, милая?

      Гудки уходили без ответа. Упершись руками в пол, Вовчик поймал удачное положение.

      – Так легче, притухло немного, – он изогнулся, откинувшись назад, – кажется, отпускает.

      Раздался звонок. На том конце возбужденный голос Ларисы спросил:

      – Я только зашла, Сергеевна, слушаю вас.

      Выслушав жалобу, изменила тон на приказной.

      – Никаких грелок, никаких примочек. Ждите, бегу к вам.

      Вовчик