Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа. Эмилио Сальгари

раба дрожал.

      – Это он, – подтвердил туарег. – Мне сказали, что его зовут Тасили, а в плен он был взят в оазисе Эглиф.

      – Все верно, – кивнул мавр.

      Эль-Мелах развязал ему руки и сказал:

      – Ты свободен. Если хочешь, я провожу тебя к твоим хозяевам.

      – К господину Бену и госпоже Эстер? – ахнул старик.

      – Да.

      – Когда я смогу их увидеть?

      – Завтра.

      Эль-Мелах кивком попрощался с Амром, прибавив на туарегском:

      – Здесь же. Через два дня.

      – Буду ждать, – понимающе усмехнулся вождь.

      Эль-Мелах и мавр, ведя мехари в поводу, миновали людные улицы и подошли к караван-сараю как раз в тот момент, когда вернулся Эль-Хагар.

      – Что за старика ты привел? – спросил тот.

      – Вижу, мне повезло больше, чем тебе, Эль-Хагар, – похвалился туатец. – Раздобыл сведения о полковнике?

      – Нет.

      – А я меж тем не только разыскал Тасили, но и выяснил, что полковника Флаттерса продали в рабство султану.

      – Ты удивительный человек, Эль-Мелах! – Эль-Хагар взглянул на него с восхищением.

      – И это еще не все, – продолжил Эль-Мелах с коварной усмешкой. – Я узнал, что вчерашние туареги подались за Нигер, в Сарай-Ямо, где располагается их дуар.

      – Значит, наши дела здесь окончены.

      – Да, пора возвращаться к маркизу. У тебя деньги есть?

      – Господин дал мне немного золотого песку.

      – Тогда пойдем купим мехари для старика и немедленно тронемся. До заката будем в оазисе.

      Глава XXV

      Дом старого Нартико

      Семь часов спустя, к величайшему удивлению маркиза и Рокко и неимоверному ликованию Бена и Эстер, Эль-Хагар, Эль-Мелах и Тасили возвратились в оазис Тенег-эль-Хадак.

      Все четверо приветствовали старого Тасили, который, увидев своих молодых господ, разрыдался от счастья. Маркиз, обрадованный новостями, долго расспрашивал предателя о судьбе полковника. У Эль-Мелаха на все был готов ответ.

      Якобы от своего знакомого туарега он узнал, что Флаттерса привезла в Тимбукту банда, повинная в расправе над экспедицией, и продала в рабство султану.

      – Мой приятель, – разливался соловьем Эль-Мелах, – лично присутствовал при продаже француза на невольничьем рынке и слыхал, что люди султана заплатили за него четыре либры золотого песка, десять слоновьих бивней и триста золотых монет. Неслыханная сумма для города, где негров продают за несколько горстей соли.

      – Мы его освободим, – произнес маркиз. – Пусть даже ради этого придется спалить Тимбукту и взять в плен султана.

      – О султане я позабочусь, хозяин, не сомневайтесь, – пробасил Рокко.

      – Будьте настороже, – с самой серьезной миной предостерег их Эль-Мелах. – У султана много кисуров, и они прекрасно вооружены.

      – А ты, Тасили, ничего не слышал о французском полковнике, проданном в рабство? – спросила Эстер.

      – Нет, госпожа, – покачал головой мавр. – Впрочем,