Рыцарь-разбойник. Борис Конофальский

и забыли про бал! Значит, прекрасная Брунхильда будет на балу?

      – А танцы вы уже расписали? – робко спросил самый юный из господ, который до сих пор все больше молчал.

      – Расписали? Это как? – не поняла девушка.

      – Кто те счастливцы, что будут танцевать с вами? Есть ли господа, которым вы отдали свои танцы? Кто танцует с вами первый? – несмело продолжал юноша.

      Волков смотрел на этого сопляка и чуть не морщился, так ему было это противно, а вот Брунхильда расцветала от внимания молодых людей.

      – Нет, никому я свои танцы не обещала, – сказала она.

      Тут же фон Литтен подошел к ней, поклонился и произнес:

      – Могу ли я надеяться, что вы окажете мне милость и будете танцевать свой первый танец со мной?

      – Хорошо, – чуть покраснев, отвечала красавица.

      И тут же тот, что был робок, попросил второй танец у нее, и третий юноша тоже просил танец. И она всем обещала, после чего они стали целовать ей руку, и Волков всем своим видом показывал, как это все ему не нравится, хоть он и молчит. Кавалер уже искал способ побыстрее от них избавиться, но так, чтобы это не выглядело невежливым, как тут приехали помощники распорядителя, и один из них сказал:

      – Господин Эшбахт, турнир на сегодня закончился, остальные выезды будут уже завтра, а сейчас распорядитель просит вас с вашими людьми идти к арене, маршал и граф будут смотреть всех там. Дайте знать, как будете готовы.

      – Я и мои люди готовы, мы идем немедля.

Глава 6

      Он думал, как ему лучше: выехать, надев на прекрасные доспехи фальтрок, или показать их во всей красе. Но решил, что скромность будет ему украшением, а на виду в любом случае останутся поручи, перчатки и наголенники. Тем более что фальтрок, этот бело-голубой халат из великолепного шелка, и сам был весьма неплох.

      Только шлем кавалер надевать не стал. Шлем и отличную секиру вез за ним Сыч.

      Люди Волкова построились, все понимали важность момента, и офицеры короткими окриками выравнивали строй. Сначала Брюнхвальд и его великолепные люди, настоящие доппельзольднеры. Затем люди Рене и Бертье, которые были тоже неплохи, а уже последними стояли люди Рохи. Может, и неказистые на первый взгляд, но каждый при отличном мушкете. Все офицеры в бело-голубых шарфах, сержанты с бело-голубыми бандами на левой руке. Барабанщики тоже. А первым стоял Максимилиан с роскошным бело-голубым знаменем, на котором черный ворон сжимал в когтистых лапах факел.

      «Долго ли придется ждать?» – только подумал Волков, как из ворот арены быстро вышел распорядитель, громко крикнул: «Ступайте! Ваше время!» – и стал призывно махать руками, зазывая кавалера на арену.

      Волков на мгновение задумался, поднял было руку, чтобы дать команду, но это оказалось бы неправильным действием. Люди сзади его бы не увидали. Но вот Брюнхвальд знал, что делать.

      – Барабанщики! – заорал он. – Походный шаг бить!

      Быстрая барабанная дробь и…

      Бум-м… Бум-м… Бум, бу-рум, бум, бум, бум…

      Максимилиан тронул коня, Волков поехал за ним, оборачиваясь и видя, как колыхнулись