Летопись Филларии. Затмение трёх Лун. Галина Ивина

оказало на ее гордость сильное давление, но она выдержала. Подловив момент, когда парни окончательно уймутся, Мали повторила вопрос.

      – Что смешного я сказала? Все в Филларии знают, что главный маг завидный жених.

      Грубый, сидящий на двухъярусной кровати, почти под потолком, разворачивал одеяло, сложенное не меньше, чем в шесть раз.

      – А ты, наверное, хотела к нему в невесты напроситься?

      Мали никогда так не думала… Ну, почти. Иногда, когда они болтали с Дилайной о сокровенном, представляли себя женами богатого и влиятельного главного мага. Но всерьез мечтать о нем она не решалась.

      Чтобы отбить выпад Грубого, Мали не стала вдаваться в подробности и перешла к атаке:

      – Ну не к тебе же! – с вызовом сказала она и, как не странно, получила от компании поддержку в виде одновременных кивков, демонстрации больших пальцев и тихого комментария Философа: «Класс! Он заслужил».

      – Я знал, что ты справишься, – почему-то сказал Ледяной.

      Он привстал на кровати, поправив свою дурацкую шапку, которую, кажется, не собирался снимать даже на ночь.

      – Понял это еще на улице поэтому и вернул твое барахло. Собирался сделать предложение.

      Он замолчал, но продолжил смотреть на Мали с таким видом, будто знал о каждом движении ее мыслей и легко мог предугадать любую реакцию. А еще он ждал, что она проявит любопытство от его слов. Ждал, что она спросит о каком предложении он говорит. Именно поэтому Мали промолчала и даже себе не призналась, что ей действительно стало интересно.

      Однако ее реакция лишь раззадорила Ледяного.

      – Ох, нравится мне твой характер! – бодренько воскликнул он и тут же выдал свое предложение.

      Услышав его, Мали не знала, как ей реагировать: смеяться или ругаться.

      – Стать кем? – переспросила она, силясь в темноте рассмотреть выражение лица собеседника. Вдруг он шутит, а она радует его своим шоком.

      – Нянькой, – повторил Ледяной то самое слово, от которого Мали чуть в соляной столб не превратилась. – Не мне, конечно, а этим ребятам, – он широким жестом обвел всю комнату.

      – Но ведь они совсем взрослые, – осторожно подметила Мали, косясь на парней.

      Насколько она могла рассмотреть их при плохом освещении, все они были никак не младше нее. Ну, может, только сам Ледяной едва дотягивал до шестнадцати лет и Философ тоже.

      – Зачем мне с ними нянчиться? Им уже работать пора и семьи собственные заводить.

      Ледяной рывком соскочил с кровати, и приблизился к Мали. Его строгое лицо под неверным освещением лампы, стало резким, словно его выточил из мрамора порывистый скульптор.

      – Ты права, – начал он заведомо обманчивым голосом. – Была бы, – сразу уточнил он и ошарашил неожиданным: – Если бы они были людьми.

      У Мали дыхание перекрылось от услышанного откровения. Она пыталась вдохнуть воздух ртом, но только приоткрывала губы, как рыба, бестолково повторяя:

      – Они… они…

      И больше у нее ничего не получалось сказать до тех пор, пока потрясение