Будда Рильке: «Мы – пчёлы Невидимого». Этюды в буддийских тонах. Владислав Цылёв

и его вилла с павильоном. ^{Коллаж на основе фотографий начала ХХ века.}

      затем, преодолев мост, оказываешься на другом участке дороги и проходишь мимо маленькой остерии, тоже вполне итальянской на вид. Слева – дверь. Сначала [тебя встречает] длинная аллея орешника, усыпанная крупным гравием. Затем маленькая деревянная решетчатая дверь. И еще одна маленькая решетчатая дверь. Пока, наконец, не обойдешь угол красно-желтого домика и застыв, не окажешься, лицом к лицу перед чудом – садом, созданным из камня и гипса».

      Садом, который по свидетельству многих посетителей не мог не поражать воображение, ибо вмещал в себя не только уникальную коллекцию скульптора, состоящую из более чем 6000 предметов антиквариата, многие из которых были расставлены прямо под открытым небом, но и главное детище Родена – его грандиозную студию. Ещё бы, ведь в качестве загородней студии Родену служил знаменитый Pavillon de l’Alma, который был возведен в центре Парижа в 1900-ом году, и в котором с ошеломительным успехом состоялась первая персональная выставка Родена. Теперь этот прославленный павильон находился в Медоне: превращенный неутомимыми стараниями скульптора в единую рабочую среду, он в ещё в большей степени отражал самобытный характер своего демиурга:

      «Его внушительный по размерам павильон, тот самый, что был представлен на выставке на мосту Альма, теперь перенесен в сад, который это строение, кажется, заполняет почти полностью – вместе с несколькими мастерскими, в которых работают резчики по камню и в которых Роден работает сам. Кроме того, здесь есть помещения для обжига глины и для всех видов ручной работы».

      В мастерской Родена. ^{Фрагмент фотографии начала ХХ века.}

      Как известно, в своем законченном виде студия Родена представляла собой практически стеклянную конструкцию, в невесомом и распахнутом объеме которой, со всех сторон проницаемом светом, великий скульптор словно творец из книги бытия созидал удивительно многоликую жизнь, воплощая в гипсе и мраморе свои самые смелые замыслы. Чтобы достичь ещё большего эффекта, Роден позволял своим моделям свободно перемещаться по рабочему пространству и сотрудничать с командой до двадцати различных мастеров и помощников в любой момент времени. Друзья, агенты и многочисленные ценители искусства также свободно посещали мастерские Родена, где они могли стать свидетелями первых дней творения экстраординарных для своего времени скульптур, которые по воле их непокорного создателя буквально «выламывались» из строго отведенных им академических рамок. По словам одного из посетителей

      «не нужно долго озираться, чтобы понять, что находишься в рабочей среде рядом с творцом, одержимым своими идеями и почти равнодушным к окружающему миру».

      Неудивительно, что Рильке не смог сдержать своё изумление, стоило ему только на миг заглянуть в глубину этого фантастически захватывающего роденовского мира:

      «Безмерно