Летающая трудно. Вероника Долина

тебе я, к черту, «светлость»?

      Долой и чопорность и светскость!

      Пойдем-ка лопать макароны

      В ту симпатичную корчму!

      – Как Ваша Светлость поживает?

      Как Ваша Светлость почивает?

      О чем она переживает,

      Достаточно ли ей светло?

      – Ах, худо, друг мой, очень худо!

      Мы все надеялись на чудо,

      А чуда так и нет покуда,

      А чуда не произошло.

* * *

      – Ах, дочка! О чем ты плачешь?

      За что ты платишь?

      Ах, дочка! Я в твои годочки

      Давно с твоим отцом

      Стояла под венцом.

      – Ах, мама! Венчаться мало…

      Ну обвенчалась ты с отцом,

      Совсем юнцом, чужим птенцом…

      – Ах, дочка! Я в твои годочки

      Уже с твоим отцом

      Рассталась, с подлецом.

      – Ах, мама! Расстаться мало.

      Один подлец, другой глупец…

      Да и не о том я, наконец.

      – Ах, дочка! Я в твои годочки

      Хоть не жила уже с отцом,

      А все ж бела была лицом…

      – Ах, мама! Лица-то мало.

      А что я не бела лицом,

      Так я же балуюсь винцом,

      Ведь ты же знала.

      – Ах, дочка!

      Я в твои годочки

      Хоть и жила почти вдовой,

      Была румяной и живой.

      А ты – девица, не вдова,

      А только теплишься едва…

      – Ах, мама! Уж осталось мало.

      И не жена, и не вдова,

      И не жива, и не мертва.

      А то, что черное ношу, —

      О том не спрашивай, прошу.

      – Ах, дочка! О чем ты плачешь?

      За что ты платишь?

      Чем согрешила?

      Куда спешила?

      Себя решила…

* * *

      Когда услышу эхо той молвы —

      Едва ли удержусь не разрыдаться.

      Не то беда, что отвернетесь Вы,

      А то беда, что мне не оправдаться.

      И все-таки запомните, молю:

      Хотя разлука сердце мне и гложет,

      Никто не любит Вас, как я люблю.

      Никто как я любить не может.

      Да, Вы не подадите мне руки.

      А пальцы Ваши так смуглы и нежны…

      Не то беда, что встречи коротки,

      А то беда, что речи безнадежны.

      И все-таки я издали скорблю.

      Изгнание надежду преумножит!

      Никто не любит Вас, как я люблю.

      Никто как я любить не может.

      Не достигает Вас моя мольба.

      Ни сократить разрыва, ни измерить.

      Не то беда, что в мире есть молва,

      А то беда, что Вы могли поверить.

      И все-таки, я Вас не уступлю,

      Пусть солнце жжет, а ветер сердце студит…

      Никто не любит Вас, как я люблю,

      Никто как я любить не будет.

* * *

      Не гаси меня, свечу!

      Я еще гореть хочу.

      Я жива еще покуда.

      Не гаси меня, свечу.

      Не протягивай ладонь,

      Мой дружок прекрасный.

      Я пока храню огонь – Маленький, но ясный.

      А без света нет ночи.

      Без ночи нет света.

      Без поэта нет свечи,

      Без свечи – поэта.

      Для