Черный цветок. Ольга Леонардовна Денисова

защитник девичьей чести! Не слушайте его, девчонки. Здесь о возрасте не спрашивают.

      – Я сказал – заткнись! – Есеня запрыгнул на соседний стол, а с него – на следующую скамейку.

      – Молчи, щенок, – отмахнулся парень, – или давно по заднице не получал? Молодой еще мне рот затыкать.

      Есеня преодолел последний стол и спрыгнул на пол перед обидчиком – все вокруг поняли, что девчонки имеют к Есене самое непосредственное отношение, и перестали к ним цепляться. Этот же наверняка искал, обо что почесать кулаки. И Есеня подраться был не прочь – он таких случаев никогда не упускал.

      Парень, как и большинство гостей пивной у базара, наверняка приехал из деревни, поэтому Есеня чувствовал себя уверенно: свои не дадут пропасть просто так. И точно: не успел парень подняться на ноги (а роста он оказался огромадного – ну почти как отец Есени!), из-за стойки раздался недовольный бас хозяина:

      – Оставь Жмуренка, Гутора. Или я тебя отсюда вышвырну.

      – Да я сам с ним разберусь! – Есеня презрительно сощурился и поднял голову, но потом спохватился и оглянулся на сестренку. – А ну марш отсюда! Быстро!

      Девчонки не заставили себя ждать и юркнули в приоткрытую дверь.

      – Не люблю наглых щенят, – хмыкнул Гутора, закатывая рукава.

      – Смотри, наглые щенята тоже кусаются! – ответил Есеня и хотел ударить первым, но не понял, как его рука оказалась заломленной за спину. Он вообще не успел ничего понять – все произошло за одну секунду. Парень ухватил его за волосы на затылке, со всего размаху приложил лицом об стол, а потом пинком отправил в сторону двери. Она распахнулась от удара головой, Есеня пролетел по ступенькам вниз и рухнул под ноги сестренке и ее подружке.

      Гутора ничего не сказал ему вслед, только подошел к порогу, отряхнул ладони друг о друга и захлопнул двери поплотней.

      Во рту было солоно от крови, сильно болел нос, голова трещала по всем швам. Да. Не получилось. Есеня приподнялся и потряс головой.

      – Есеня… – над ним склонилась сестренка.

      – Ты чего сюда приперлась! Дура! – рявкнул он и сел.

      Из-за двери раздался шум драки, звон разбитых кружек и грохот опрокинутых столов. Не иначе хозяину не понравилось поведение Гуторы – он вообще недолюбливал деревенских и частенько ворчал: «Понаехали тут».

      – Ты видишь, что из-за тебя делается? – Есеня кивнул на дверь и размазал рукавом кровь из носа. – Ты что, не знаешь, какие женщины сюда ходят?

      – Меня батя за тобой послал, – сестренка покраснела так, что пятна расползлись и по шее.

      – А ты батю больше слушай! Чего ему надо?

      – Он сказал, чтобы ты возвращался. Он ничего тебе не сделает…

      – Очень я его боюсь! – фыркнул Есеня.

      Дверь распахнулась, со ступенек вниз слетел Гутора и растянулся на земле рядом с Есеней. Хозяин вышел на крыльцо и пробормотал:

      – Сказал – не трогай Жмуренка, так нет… Слышь, Балуй, ты как? Живой?

      – Нормально.

      – Девчонка твоя, что ли? – хозяин кивнул на Цвету.

      – Сестренка.

      – Иди,