Записка на чеке. Газетно-сетевой сериал-расследование. Александр Жабский

день конца августа 66-го, когда после Грузии я впервые вновь навестил моих Понкиных. И вот тут-то уж беляши зафестивалили. Тётка завела их на маланину свадьбу! Она обычно готовила в маленькой кухоньке на задах дома – этаком стеклянном флигельке, заглубленном на полметра в землю для прохлады, а под ним – подпол, где было студёно даже в летнюю чиллю. А тут керосинку вынесли во двор, на большой стол, за которым мы обычно летом обедали, под плотным навесом из перевитых, как живая корзина, виноградных стеблей, с которых свисали дородные кисти, любовно одетые дядей Мишей в марлевые мешочки, чтобы не съели вездесущие осы.

      Стол, накрытый весёлой клеёнкой, испещрённый осколками солнца, жгучего над навесом и обессиленного под ним. На углу стола керосинка с ещё бабушкиной чугунной сковородой, в которой в шипящем хлопковом масле дожариваются сразу десять беляшей. Тётка за ними следит, а мы с дядей Мишей нетерпеливо глотаем слюнки на старом диванном ложе, поставленном на подпорки между кухонькой и столом. А потом по очереди выхватываем из большой чашки горячие беляши, не дав им даже отойти от жара под салфеткой. Тётка смеётся, выкладывает на сковороду в свежее масло очередную партию приоткрытыми «ротиками», сквозь которые виден её божественный фарш, вниз – так положено, а первой партии уж нет, как и не было, только масляный след на дне чашки, и мы с дядей Мишей снова нетерпеливо её спрашиваем: «Ну, готово?!» – «Да погодите вы, дайте им прожариться!»

      Тётушкины беляши я ни с чем не сравню, даже с собственными, вроде б аутентичными. Она делали их маленькими, что даже мне в школьные годы были на полтора укуса. И я такие готовлю. И Лена. И у неё они тоже отличные, с фаршем, напоённым райхоном и перцем. Я, правда, давно уж хитрю: не ставлю, как тётка, кислое тесто, а замешиваю его как пельменное, только вместо воды на кефире – кто не ел тёткиных беляшей, ни в жизнь не догадается, что это скороспелка. И Лена не догадывается. А я молчу.

      Но довольно мутить отстоявшуюся воду прошлого своими воспоминаниями! Я сходил в прихожую, где на плечиках в демисезон висит моя ветровка, достал из паспорта принесённый от Большаковых чек и сел в кухне ближе к окну, где больше света, его изучать. Потом подумал, что надо же сравнить его с заведомым подлинником. Хм, днём в «Пятёрочке» был, когда разговаривал со «стовосьмой» продавщицей, но ничего там не покупал. А вчерашний чек от овощей и молока, конечно же, выбросил…

      Я снова накинул ветровку, нахлобучил бейсболку и спустился вниз. У меня второй подъезд от конца дома, а сразу за внутриквартальным проездом, где вечно не пройти от припаркованных сикось-накось автошек, большой «Магнит», через сто шагов – тоже большая «Пятёрочка», а напротив, через бульвар Трудящихся, «Семья» и поблизости, за Сбербанком, ещё одна «Пятёрочка». Так что магазинами «шаговой доступности», как любила выражаться Матвиенко, я обеспечен под завязку. Это и хорошо, и плохо. Хорошо для немощных –