Театр Богов. Цветы для Персефоны. Елена Соколова

на сад из её сна, на сад Символов. Персефона была заинтригована донельзя, и если бы не Гадес, она бы уже, наверное, трясла ворота в попытках пробраться внутрь – невзирая ни на какие страхи, возможные угрозы и свои собственные обещания. И вот ещё что разжигало её любопытство до степени последней – рассказ Афродиты про сад Желаний, тот, который Пенорожденная хотела создать вместе с Гекатой, тот, за который Персефона пыталась тогда замолвить словечко перед матерью. Или нет, сад Желаний – это, кажется, ещё одно название сада Символов, а тот, о котором рассказывала Анадиомена, звался как-то иначе.

      Но боги с ним, с именем! Тут важно другое. Неужели Гекате удалось его создать? Одной, здесь, внизу? В Мире Мертвых, во владениях Безвременья и Смерти? Так, может быть, не случайно её мать звала Гекату Черной Жрицей? Может быть, Деметра знала о талантах Пропилеи больше, чем их хозяйка, и больше даже, чем Пенорожденная? Персефона поежилась, подумав, какой силой нужно обладать, чтобы вырастить сад – не важно, какой, любой – в таком месте и в таких условиях. Она понимала, что там, за оградой, скрывается что-то совершенно невиданное, невероятное – это было очевидно, это было логично, это должно было быть так – и от этих мыслей у неё начинался прямо-таки зуд во всем теле, так хотелось ей попасть внутрь.

      И мысли эти, и чувства так отчетливо выразились у неё на лице, что Гадес был вынужден напомнить про уговор.

      – Разве ты забыла? Мы не можем войти без разрешения.

      Персефона только что не подпрыгивала, словно в лихорадке.

      – Но мы разве мы не можем найти её? Ты владыка здесь, ты должен знать, где она бывает.

      – Это не так просто, девочка. Геката – богиня дорог, она может быть где угодно.

      Но Гадес знал, где сейчас Геката – и Персефона чувствовала это. Она буквально «слышала», чуть ли не физически, ту уверенность, которую ему давало это знание и его упрямое нежелание говорить. Это имела она в виду, утверждая, что он её обманывает. И давила, понимая, что преимущество сейчас на её стороне. Он хочет взять её в жены, он влюблен, он жаждет её ласк, любви, дружбы и доверия – он должен ей поддаться!

      С Гадесом же творилось нечто странное. Он клялся, что никто не узнает про зал Даров и не попадет туда – никогда, ни при каких обстоятельствах, но ему самому дорога не была заказана. Он не мог взять с собой Персефону. Он не мог показать ей шкатулку. И всё же что-то в нем бунтовало против правил. Он знал, что не может так поступать, но чувствовал, что должен поступить именно так.

      Да, у него – обещание. И запрет.

      Но он влюблен. И потом – чем это навредит? Он же толком ничего не знает. Он, в общем, догадывается, конечно, но наверняка – нет, не знает. Семь Даров – это семь Столпов. Семь Столпов Мира. Но это же просто красивая фраза. Тут можно представлять себе всё, что угодно. Или, Дары – Сила Мира. Одного, Трех – не важно. Аналогично. Степень проработки деталей зависит исключительно от вашего