Сценарии судьбы Тонечки Морозовой. Татьяна Устинова

ним машину.

      Марина Тимофеевна вздохнула.

      – Слушайте, я забыла, как вас зовут.

      – Андрей. Андрей Данилович.

      – Проходите в дом, Андрей Данилович, – пригласила она. – Я, видите, вся вымокла с этой лейкой!.. А вы? Не вымокли?

      – Самую малость.

      – Я дам вам полотенце.

      – А что вы собирались поливать? Из лейки?

      – Вон барбарис. Только что посадила.

      – Я полью, – сказал Андрей Данилович решительно и взялся за лейку. – И приду.

      Марина пожала плечами.

      …Какой странный человек!.. Говорят, большой начальник, но как-то совсем непохоже. Впрочем, она плохо разбирается в больших людях!..

      Войдя в дом, она быстро огляделась, проверяя, все ли в порядке. Все было в порядке. Она переставила Настины кроссовки в шкаф, стянула куртку и пошла к себе.

      Нет, ну очень странный человек, думала она, переодеваясь. Явился в малознакомый дом, говорит, что за сыном, значит, и сын скоро явится!.. Какая-то бесцеремонность получается. И что с ним делать до приезда сына? Нужно же как-то развлекать, угощать, а у нее только бульон!..

      Странный человек. Барбарис вызвался поливать!..

      Марина Тимофеевна посмотрела на себя в зеркало. Не затем, чтобы проверить красоту, она уже давным-давно не проверяла никакую красоту, а чтоб понять, все ли прилично. Точно таким же взглядом она осматривала комнату. Да, все прилично.

      На ходу закатывая рукава, она подошла к плите. Андрей Данилович заходил в дом.

      – Будете обедать?

      Липницкий подумал, что отказываться глупо, если не обедать, то что тогда делать?..

      Вообще, собственное решение и получившееся в результате положение казались ему крайне глупыми, просто на редкость. Он уехал с работы рано, почти никогда не удавалось так уехать, и тут позвонил Данька.

      – Пап, – сказал его деловой и взрослый сын, – мы с девчонками едем в Немчиновку, к Насте. Я их провожаю. Это я тебе для того говорю, чтоб ты потом не орал, куда я делся.

      Липницкий, обрадовавшись такому прекрасному поводу, сказал, что заедет за ним. От Немчиновки до их собственной дачи не близко и неудобно.

      Не то чтоб ему хотелось в дом к посторонним людям – в будний день, когда удалось пораньше вырваться с работы! Но ему хотелось пожить с Данькой одной жизнью, хотя бы немного.

      И чтоб это была именно общая, семейная жизнь или что-то на нее похожее. Чтоб было много людей, интересный разговор, обед, и чтобы среди всего этого – они с сыном.

      И дом в Немчиновке понравился ему – настоящий старый дом, не дряхлый, а именно старый! Состариться дому удалось красиво – ни трещин, ни покосившейся крыши, ни струпьев растрескавшейся краски.

      А обед был вообще сказочным! И хозяйка, подававшая его, как из давнего французского кино, – высокая, с прямой спиной, похожая на Анук Эме.

      Уже давно нет таких героинь и нет такого кино.

      Липницкий несколько раз словно вспоминал о ней, а вспомнив, начинал думать, и это было приятно и немного волновало.

      Ему хотелось поговорить с ней, хоть о французском кино,