Сценарии судьбы Тонечки Морозовой. Татьяна Устинова

хвост метался из стороны в сторону.

      – Это что, твоя собака?!

      Липницкий, держа на весу книгу, посмотрел на нее поверх очков и засмеялся.

      – Здрасте, – оглянувшись на него, выговорила Настя. Данин папа ее не слишком интересовал, собака гораздо больше!..

      Тут раздался такой визг, что Липницкий уронил книгу и очки на пол, а Марина Тимофеевна ложку в кастрюлю. Настя вскочила. Даня оступился и чуть не упал. Черри залаяла.

      – А-а-а!!! – визжала невидимая из комнаты Джессика Костикова. – Уберите соба-а-аку!!! А-а-а!!! Она меня сожрет! Она кинется!!! Уберите ее!!

      И опять завизжала. И Черри залаяла.

      – Рот закрой! – перекрывая брех, приказала Настя Джессике.

      – Черри, замолчи! – перекрывая визг, приказал Даня Черри.

      В наступившей вдруг тишине Марина Тимофеевна выговорила с сердцем:

      – Господи ты боже мой!..

      – Да она добрая собака, – растерянно заговорил Даня и погладил Черри по голове. – Она не бросается ни на кого!

      – А на меня бросится, – плачущим голосом отвечала Джессика. – Вы не знаете, на меня все собаки кидаются! Как завидят, так и кидаются!

      – Конечно, кидаются, – перебила Настя. – Ты орешь, они и кидаются. Со страху.

      – Да, со страху, как же! Она меня загрызть хочет!

      – Я тебя сама загрызу, если не заткнешься!

      – Вот ты и заткнись!

      – Сама заткнись!

      – Девочки! – оборвала Марина Тимофеевна. – Достаточно.

      Это было сказано так, что Липницкий, крякнув, уткнулся в книгу и стал проворно ее листать, словно искал что-то пропущенное, но важное, Даня потопал на крыльцо и позвал оттуда:

      – Черри, Черри!

      Собака моментально выскочила за ним, и дверь захлопнулась.

      Джессика перестала всхлипывать, а Настя тяжело и грозно дышать.

      Все стало как было – безмятежно и солнечно. Скоро подадут обед.

      – Нет, а что? – наконец пробормотала Джессика. Щеки у нее были пунцовые, глаз она не поднимала. – Я собак боюсь. Они страшные.

      – Это твое дело, – отрезала Марина Тимофеевна. – Ты можешь бояться кого угодно – собак или привидений. Главное, чтоб твои страхи не доставляли окружающим беспокойства. Настя, переодевайтесь, и за стол.

      – Пошли, – хмуро сказала Настя Джессике. – Я понятия не имела, что ты такая чокнутая!

      Джессика собралась было возражать, но метнула в бабушку взгляд и не осмелилась. На лестнице они препирались, но вполголоса.

      – Я могу Черьку посадить в машину, – предложил Липницкий, когда голоса девчонок смолкли. – Во избежание, так сказать.

      – Еще не хватает! – отрезала Марина. – Девочка не умеет себя вести, значит, должна учиться. Без этой науки не проживешь, чего бы там они ни придумывали про собственную свободу!

      – Ну, – сказал Липницкий, которому нравилось с ней разговаривать, – выросло «непоротое поколение». Их не пороли, это хорошо, Марина.

      Марина Тимофеевна ловко переворачивала котлеты. Пахло упоительно.

      – Видите ли, в чем дело. Должно быть, для кого-то это и хорошо – хотя бы для тех, кто не