Сценарии судьбы Тонечки Морозовой. Татьяна Устинова

осветительные приборы, – с восторгом прошептала Настя.

      Он хмыкнул.

      – Я вижу.

      Злобный карлик, забравшийся к оператору, посмотрел в объектив одним и другим глазом, спрыгнул с подножки и закричал:

      – Следующие в кадр, быстро!.. Катя, сажай следующих! Где рация? Я рацию где-то проспал!

      – Она у меня, Эдуард Вадимович!

      Тут в световой круг ворвалась толстая администраторша с папкой, которая руководила массовкой, и выпалила, округлив глаза:

      – Эдик, они пришли! Ведут! Идут!

      И вновь пропала, видимо, помчалась встречать и «вести».

      Карлик Эдик тихонько выматерился себе под нос, приосанился, снял кепку, пригладил волосы на лысине, напялил кепку и ни с того ни с сего скроил любезное лицо, сделавшись совершенным уродом.

      – Это он, – пробормотала Настя и на секунду припала лбом к Даниному плечу от экстаза. Так делала Эльгиза Тухерова, когда играла романтические сцены! – Герман. Приехал.

      Актеры на стульях перестали обмахиваться бумажками и замерли. Люди со щитами из пенопласта все куда-то подевались. Пятясь, вновь появилась администраторша. Она улыбалась и делала взмахи рукой – мол, сюда, сюда!..

      – Я знаю только тех Германов, – сказал Даня задумчиво. – Которые великие. Юрий Герман, между прочим, превосходный писатель! Алексей, который «Проверку на дорогах» снял, и Алексей-младший…

      – Заткнись, – сквозь зубы перебила Настя. – При чем тут «Проверка на дорогах»?!

      – Это какой-то другой Герман?..

      – Я тебя убью, – пообещала Настя.

      – Здрасте! – раздался твердый, громкий, уверенный и веселый голос – таким голосом говорят только начальники и только большие. – Я всем помешал, извините!.. Вы не обращайте на нас внимания, мы пробы посмотрим и уедем!

      – Александр Наумович! – вскричал режиссер Эдуард так, словно само счастье явилось к нему сию минуту в душный, жаркий, пыльный, полный запаха пыли, пота и страха павильон. – Прямо честь для нас, я и не предполагал…

      – Честь, честь, – снисходительно согласился продюсер Герман. – Мы мешать не будем.

      – Да нет, это не тот Герман, – с досадой прошептал Даня на ухо Насте. – Совсем.

      Она толкнула его в бок, сильно.

      – Да, – словно спохватился «не тот» Герман. – Прошу прощения. Со мной вот сценарист приехал. Знакомьтесь – Антонина Морозова. Она на этом проекте не задействована, но сценарист превосходный.

      Какая-то девушка в джинсах, кудрявая и хорошенькая, явно стесняясь, просеменила в центр съемочной площадки и встала рядом с продюсером.

      – Здравствуйте, – сказала она.

      Голос был приятный, нисколько не начальственный, чуть с хрипотцой, и Настя узнала именно… голос.

      – Что? – сама у себя спросила она. – Кто?

      – Ты чего, Насть?..

      – Антонина послушает, а я посмотрю, – продолжал Герман. – Мы вон там сядем, ладно?

      – Кофейку, Александр Наумович? Бутерброды, печенье, все есть!

      – Тонечка, вы будете кофе?

      Настя за штативами покачнулась – вдруг с ногами что-то сделалось.