Мы не поём на хинди. Алёна Стимитс

от безделья. Вечером надеваешь одно из концертных платьев, нахлобучиваешь шляпу – белую, красную, черную или соломенную с блестками – и спускаешься петь в бар. Разумеется, через служебный вход, то есть через кухню, где повара, взмыленные от жара и пара, бросают кухонную утварь и во все глаза смотрят на твое триумфальное шествие к сцене. Но и это еще не все!

      В холле отеля красовалась огромная афиша с нашими физиономиями. «Мария и Алена – звезды мировой величины» – бессовестно врал постер.

      Уже приезжал фотограф. Он долго щелкал камерой и просил шире улыбаться.

      Уже обмолвилась одна газета!

      Уже знал весь город: в баре отеля HHI поет не абы кто, а звездный дуэт из Франции.

      Не удивляйтесь. Гражданство сменили вовсе не мы, так решил работодатель. Благодаря такому масштабному пиару мы очень быстро обзавелись почитателями нашего музыкального таланта. Они приходили в бар почти каждый день. Поклонников мы разделили на подвиды.

      Подвид первый: «вуглускры»

      Может, помните старый анекдот про Вовочку? Он, к сожалению, не совсем цензурный, и я рискую оказаться в книжной категории «восемнадцать плюс», если процитирую его здесь. Поэтому просто намекаю. Захотите – найдете.

      Так вот, вуглускры обычно сидели либо поодиночке, либо вдвоем. Ясное дело, в углу. Оттуда они буквально съедали… нет, пожирали нас глазами. Затем обязательно передавали с официантом номер своего телефона или звонили сами и долго, сбивчиво что-то предлагали. Понять содержимое их речей абсолютно не представлялось возможным.

      Добросердечная Маша всегда жалела вуглускров, считая их незлобивыми. Я же, наоборот, этот тип мужчин недолюбливала. Согласитесь, мало приятного, когда ночью тебя будят звонком.

      Подвид второй: «колдуны»

      Я ведь вам говорила, что в бар ходили в основном мужчины? И если им хотелось танцевать, то они это делали! Мужчины-колдуны даже не танцевали, а, сидя на месте, совершали руками или телом странные движения под нашу музыку. Такой тип поклонников – самый безобидный.

      Подвид третий: «танцующие дервиши»

      Сюда можно отнести посетителей, которые, заслышав наши песни, неизменно пускались в пляс. Когорту танцоров возглавлял некто «Дедушка» – старичок лет шестидесяти. Дедушка обычно увлекал за собой большую часть зала, и вот уже все мужчины вскакивали со своих мест и галопировали по кругу, хватая друг друга за руки, подобно дамам и кавалерам. Мне все время казалось, что они пьяны, однако на их столах не стояло ничего кроме колы!

      Зрелище танцующих дервишей было настолько уморительным, что мы с Машей бросали микрофоны и заходились смехом. Потом плясуны обступали нас плотным кольцом и умоляли спеть еще. «Пожалуйста! Всего одно отделение! Только полчасика! Ну что вам жалко, что ли? Хоть песенку!»

      И так каждый день…

      Время шло, а с ним обновлялся и пополнялся список поклонников. В отель приезжали все новые и новые командировочные, они оставались здесь надолго и каждый вечер от нечего делать ходили в наш бар. Вот подоспели