Мы не поём на хинди. Алёна Стимитс

заинтересованно спросила я, одним глазом наблюдая за очередным индийцем. Тот вылез из своей машины и начал орошать ее колесо.

      – Грамотнее сказать – «справляют малую нужду».

      – Не думаю, что подобное уточнение коренным образом изменит восприятие читателей, – упиралась я.

      В этот момент индиец, испражняющийся на свое авто, приветственно замахал нам свободной рукой и крикнул: «Hello! Where are you from?»5

      Ситуация была настолько абсурдной, что мы с Машей зашлись в приступе истерического смеха. Владелец автомобиля не понял нашей реакции и, казалось, даже обиделся. Что-то пробормотав себе под нос, он уселся назад в машину, а мы побежали дальше.

      Глава 7. Часть души

      Вскоре нас вынесло на широкую улицу. Небольшие постройки сменились высотными зданиями. Автомобили беспрерывно сигналили. Вокруг – суета и запах жареного. По обе стороны тротуара, почти повсеместно, вырисовывалась страшная картина быта.

      Драные тряпки, на которых жили целые семьи. Здесь же – скромная утварь: пара тазиков с грязной жидкостью для умывания и мытья посуды, старые, ободранные игрушки. Молодая женщина, спавшая прямо на тряпье. Ребенок, вертевший за хвост живую крысу. Босоногие рикши, которые, подобно машинам, останавливались на светофорах. Художник, рисовавший дивную картину на асфальте. Мы пожалели его и кинули в баночку несколько монет, а он швырнул в нас грязной тряпкой.

      – Фотографировать нельзя! – укоризненно сказал какой-то старик, проходивший мимо. – Вы отнимаете у человека часть души.

      Как ни странно, он говорил по-английски почти без акцента, хотя одет был в рваное дхоти6.

      Тощие собаки, вероятно, тоже знали о негативных последствиях фотосъемки. Они скалились и рычали, едва мы вытаскивали фотоаппараты.

      Еще запомнились странные автомобильчики. Трехколесные, яркие, с нарисованными глазами, которые придавали машинкам вид фантастических существ. Сзади – открытый кузов, наполненный каким-то хламом.

      А вот крыши обычных машин служили некоторым индийцам местом для сна – то и дело можно было увидеть дремавших мужчин. Хотя непонятно, как вообще можно заснуть при таком шуме, прямо в центре улицы да еще и на верхушке авто.

      Там, где местные не спали, они ели. По обеим сторонам проспекта сосредоточилось огромное количество торговцев: жарят, варят, тут же продают. Булькающее месиво кипит в огромных чанах. Лапша, пряное мясо, выпечка. Вот двое мужчин в лунги7 поглощают пропитанные маслом шарики. Рядом с ними уличный парикмахер бреет своего клиента. А вон кто-то, прямо в одежде, обливается мутной водой из огромного жбана. И опять собаки – драные, чем-то больные, но с верой в глазах.

      Замыкает всю эту пеструю картину очень тощий старец, восседающий под деревом. Из одежды на нем лишь ланготи8. По всей видимости, он в глубокой медитации: взгляд отрешен и как будто направлен внутрь себя.

      – Давай

5

Здравствуйте! Откуда вы? (англ)

6

традиционный вид мужской одежды, представляющий собой прямоугольную полосу ткани, которую оборачивают вокруг ног и бедер

7

еще один вид индийской мужской одежды – полоса ткани, которую оборачивают вокруг чуть ниже талии

8

мужская набедренная повязка, которая имеет религиозное значение