Сводные. Жасмин Майер

казался старше, пока я видела только его профиль. Теперь я вижу перед собой сверстника, и это пугает меня еще больше. Мы явно были на волоске от смерти. Вряд ли у него огромный опыт экстремального вождения, если ему не больше двадцати.

      Пока он на меня смотрит, не могу даже коснуться телефона. Мне много не надо. Пусть только отвернется или хотя бы отведет взгляд в сторону, я тотчас выхвачу телефон из-под сиденья.

      Но он глаз не отводит.

      Смотрит в упор. Я бы даже сказала, внаглую.

      Не могу выдержать его пристального взгляда и поэтому принимаюсь разглядывать черные узкие джинсы, порванные на коленях, и высокие ботинки, которые утопают в грязи.

      Особых примет я заметила уже достаточно, но еще я не хочу покидать машину. Зная отца, в ней наверняка есть маячок или что-то подобное, как и в моем телефоне. Надо просто подождать.

      Парень запускает пальцы в волосы и с раздражением откидывает их назад. Но порывистый ветер снова швыряет длинные отросшие темно-каштановые пряди ему в глаза.

      – Послушай, как тебя?..

      Упрямо молчу.

      Ведь похитители должны знать, кого они собираются похитить. А еще они не выгоняют своих заложников на все четыре стороны. А угнанные тачки не бросают в грязи открытыми нараспашку. Ни одна из версий не сходится, а ведь из-за него я пропустила самое важное прослушивание в жизни!

      Поняв, что говорить я не собираюсь, он отмахивается.

      – Ладно, неважно. Послушай, у меня в машине не должны быть пассажиры. Так что тебе нужно убраться, пока сюда не нагрянули остальные. Поэтому выходи из машины и вали на все четыре стороны! Дальше мы не поедем, серьезно. Тачка увязла насмерть.

      – Никуда я не пойду, – складываю руки на груди и специально устраиваюсь поудобнее на сиденье.

      Прозрачные стальные глаза за секунду темнеют, а его брови смещаются к переносице.

      Я же бросаю косой взгляд на часы на приборной панели и едко замечаю:

      – К тому же спешить мне уже некуда. Я опоздала и только что упустила главный шанс своей жизни. И все из-за тебя.

      Парень вдруг нагибается и выдергивает меня из машины.

      Полуботинки моментально погружаются в холодную жидкую грязь, и это остужает мой пыл. Уровень спеси в крови падает, когда я чувствую его твердую хватку. Мне снова страшно.

      – Ты хоть знаешь, что они с тобой сделают, когда узнают, что ты дочка Дмитриева? Плевать, что я не знаю твоего имени, но ты ведь его дочурка, верно? Если только он не предпочитает девочек значительно моложе себя, – цедит он сквозь маску.

      – Да как ты смеешь! Папа не такой!

      – Убирайся отсюда, пока цела и невредима. Тебя никто не должен увидеть! О тебе же забочусь! Просто поднимись по насыпи на это долбаное шоссе и поймай попутку. Такую куколку, как ты, довезут до города в два счета!

      Морщусь от жесткой хватки, и он все-таки ослабляет пальцы. Убирает руку, а я переступаю с ноги на ногу и задираю голову. Он высокий, выше меня на целую голову.

      Может быть, здесь полно опасностей, но сам он не выглядит пугающим. И я вижу, что он колеблется. Может, это его первое дело, ведь опытные угонщики не могут