Сборник рассказов. Бармалеева пустота. Александр Литвинов

в накинутом на плечи теплом одеяле. Дед Ерофей, Пелагея и бабушка Вера чаевничали и беседовали о том, о сем.

      – Бабушка Вера, может быть ты сейчас расскажешь, что со мной было?

      – Было и прошло, – повернувшись ко мне, ответила она. – Да и к чему тебе знать – все равно не веришь.

      – Как тут теперь не поверишь, – усмехнулся я, – просто не понимаю…

      – Очень он жадный – тот, чье зелье ты в детстве отпил. Ни с кем не хотел делиться своими радостями. Я хотела исправить его эту черту. Но до конца не получилось: кто ж знал, что ты случайно вмешаешься? Так и живет один – ни семьи, ни друзей, – с грустью сказала она. – И вымещает злобу на тебе. Он считает, что из-за тебя у него нет полного счастья. Но, видимо, конец его не далек: желание его убить тебя настолько велико, что через сон пытается физически на тебя воздействовать.

      – Туманно все это. А Новый год здесь причем?

      – Зелье он должен был выпить под бой курантов. Приготовленное в самую длинную ночь, зелье обладает особенной силой. И обновиться после этого. Кровоподтеки и ссадины на тебе настоящие. Когда Ерофей спрыгнул с печи, подбежал к тебе, то спугнул его. Вернее, его злобу. Но если бы Ерофей не бросился сразу за мной, то ты мог бы замерзнуть. Прямо в постели.

      – Спасибо тебе, бабушка Вера. А что дальше?

      – Не за что, Сережка. Думаю, тебе больше не будут сниться кошмары. Я дам тебе состав травяного сбора, начинай пить настой из него с двадцатого декабря до наступления нового года. Забудешь или отмахнешься – в следующий раз меня рядом не будет. А больше, кроме меня, никто тебе не поможет. Или…

      Бабушка Вера торопливо вышла из избы.

      …..

      – Уже новый год наступил, – вздохнула Мара.

      – Матушка, я не забыл, – с хитрецою посмотрел на нее Морозко и протянул ледяное зеркальце.

      Мара всмотрелась в него и увидела, что посреди избы стоит стол, покрытый белой простынью. Вокруг стола не спеша ходит старуха, раскладывает на нем высушенные травы и цветы.

      – Ну и что? – сказала Мара.

      – А ты досмотри, матушка.

      Мара с интересом продолжила смотреть в зеркало. К избе, в которой жила старуха, пробирался сквозь пургу мужик с топором в руках. Лицо его исказили боль и ненависть, губы шевелились и через порывы ветра доносилось:

      – Я убью тебя, старая ведьма… Но перед смертью заставлю тебя вернуть мне радость жизни…

      А когда он попытался распахнуть дверь, ноги его застыли и он не смог сделать ни шагу. В следующий момент застыли его руки, он опрокинулся навзничь, а рука с топором так и осталась вытянутой вверх. Постепенно оцепенение сковывало его все больше и только изо рта раздавался хрип:

      – Я убью, я убью…

      Вскоре и губы его застыли.

      В избе старуха наклонилась над чаном, окропила лицо водой из него и превратилась в красивую молодую женщину. Она вытянулась на ложе из трав и цветов, сложила руки на груди, закрыла глаза, едва улыбнулась.

      Вьюга уже стихла. Неясное солнышко осветило сугроб на крылечке, из которого торчала рука, сжимающая топор.

      – Отличная