Щепотка пороха на горсть земли. Дарья Кузнецова

слегка осоловевший от таких рассуждений из уст молодой девушки. – Вы что, всерьёз уверены, что его обглодали упыри?

      – Я же говорила, их тут с войны полно. А что ж ваш судебный врач понаписал?

      – Что причина смерти – выстрел с близкого расстояния дробью, а все прочие повреждения нанесены посмертно. Наверное, он не пытался выяснить, кто именно его объел… Я решил, про упырей была шутка, – растерянно пробормотал он. – Но никаких жалоб вроде не было, на нечисть и нежить быстро реагируют, особенно если её много!

      – А чего на них жаловаться? Не мешают же, – пожала плечами Анна, и в её глазах было такое искреннее непонимание, что Дмитрий не нашёлся с возражениями. – Они в город не лезут, земля освящённая, куда им. Боятся. А за городом ночью никто не ходит, ну разве что пастухи, бывает, на дальние пастбища уходят. Но против мамонта и так ни один упырь не попрёт, а у нас им ещё и бивни не подрезают, как в городе. Упыри тоже хоть и дохлые, но соображают.

      – Но ведь это упыри! – предпринял ещё одну попытку Дмитрий.

      – Да ладно тебе, – махнул рукой Игнат. – Что они, не люди, что ли?

      Этот оксюморон окончательно завёл разговор в тупик, поэтому Косоруков предпочёл вернуться к выяснению деталей происшествия, не связанных с нежитью, и потрясающей гречке с потрохами, которую ему принесли на второе. Кому эти потроха принадлежали раньше, он благоразумно решил не спрашивать, а то с подобным отношением к упырям можно было ждать разного.

      Деталей оказалось немного, но зато почти что из первых рук. Потому что мальчишка-пастушонок помчался сразу к госпоже Набель, та отправила вестового в Хингу за полицией, потому что своих городовых в Шнали за ненадобностью не было, взяла лошадь и поехала смотреть что и как, прихватив по дороге первого попавшегося горожанина с телегой – не оставлять же труп гнить в овраге пару дней до прибытия полиции.

      И так легко она об этом рассказывала, что Дмитрий, как ни старался сдерживаться, всё равно то и дело недоверчиво поглядывал на собеседницу. Симпатичная молодая девушка, явно с воспитанием и образованием – наверное, лучшим из того, что можно было получить в этом диком углу. Но когда она преспокойно начинала рассуждать о повреждениях объеденного трупа, не теряя от этого здорового аппетита, хотелось потрясти головой и прочистить уши. С таким выражением лица стоило бы о видах на урожай рассуждать, а не о том, что упыри выжрали бедолаге потроха. Косоруков многое повидал в жизни, но и ему от описания делалось неуютно!

      Но зато теперь крупнокалиберный Торк в кобуре на девичьем бедре не выглядел чужеродным.

      Однако назвать это болезненным смакованием подробностей тоже было бы неправильно. С хладнокровием судебного врача Анна рассказала о том, на что обратила внимание, похвалила полицейских, что сумели найти там повреждения от дроби. Опять подтвердила, что лошадь и вещи пропали бесследно.

      Пропажи проверяющего никто не хватился