Столпник и летучие мыши. Алина Скво

полная тишина, нарушаемая лишь далёким птичьим граем. Первой оцепенение прервала Мими. Она вскочила со стула, пренебрегая правилами этикета для девушек из приличных домов.

      – Мерт-ва-а-а! Мертва без дел вера-то, – повторила она дважды, широко раскинула руки и слегка присела, точно собралась танцевать «верёвочку». Под платьем обрисовались растопыренные коленки. Этот понятный каждому простолюдину жест под названием «пшик» предельно ясно донёс до Симеона смысл сказанного. Пшик – это ничего, пустота, напрасный труд.

      – Включайте мыслительный процесс.

      – Чего?

      – Думайте.

      – Это, стало быть, я зря три с лишком месяца молился, аскезу держал?

      Симеон почувствовал, как его ужалила обида. Но так как от неё он лишь крепчал, то, неожиданно для сестёр воскликнул: «Как так?!» – и треснул в сердцах кулаком по мрамору стола. Послышался шлепок, точно счастливая мамочка любовно прошлась ладонью по розовым ягодицам младенчика. Фру ахнула. Мими хихикнула. Лили по-доброму улыбнулась:

      – Не напрасно, Семён Филиппович, не напрасно. Но молитв недостаточно. Абсолют ждёт от вас действий.

      – Чего?

      – Бог ясно сказал через Слово, что молитвы не работают без конкретных поступков.

      – А что же делать?

      – Проявлять активность.

      Мими, расхаживая туда-сюда, хлестнула Семёна по щеке словами, как барчуковыми перчатками:

      – Разве у вас нет глаз? Вроде бы и голова на месте. Видели написанное в Слове? Вы что, Библии не доверяете?

      Симеон почесал затылок так рьяно, что лохмы, свисающие на плечи, вздыбились и нависли над глазами. Он вспыхнул, набычился, зыркнул на Мими из зарослей волос:

      – Доверяю! Только раньше я этого стиха не видел.

      Голос Лили как нельзя вовремя плеснул в разговор успокоительную струйку и погасил опасную искру. Она проворковала мягко, как и положено старшей сестре:

      – Что ж, так бывает. Иногда человек не видит того, что находится у него перед глазами.

      Обхватив себя руками, Симеон поглядывал на сестёр недоверчиво. Всё происходящее с ним выглядело весьма неправдоподобно. Он подумал, что спит в каменной ложбинке на столпе и возблагодарил Господа за чудесный сон. Ему хотелось запомнить все детали видения, чтобы потом, после пробуждения, было о чём вспоминать: и мрачные пещеры, и чудных девушек, и стол, полный снеди, и невиданную Книгу.

      А Книга жила собственной жизнью. Листы снова взвихрились и опали. И снова Лили коснулась пальцем текста. Симеон, замерев, надул губы. Вдруг он ожил, прилип глазами к фолианту, налегая грудью на стол, прочёл уже не шёпотом, а в полный голос:

      – Потому что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению. К филиппийцам, глава вторая, стих тринадцатый.

      Лили положила тонкую руку на мужское плечо. Крепкие мышцы на спине в знак протеста заходили ходуном, освобождаясь от мягкой женской силы.

      – Семён