Хижина в горах. Сандра Браун

и теплой она будет под старой фланелью. И под ним. Двигаясь под ним.

      – Ты говорил, что наблюдал за мной в бинокль.

      – Что?

      – В то утро, когда ты… Когда я упала. Ты сказал, что наблюдал за мной.

      – Когда ты…

      Выполняла упражнения на растяжку, нагибалась, поворачивалась.

      – Когда ты была возле своей машины перед тем, как начала пробежку.

      – И что ты там делал?

      – Гулял.

      – И больше ничего?

      – Нет.

      Он вцепился в край кухонного стола и продолжал смотреть в окно над раковиной. Он не настолько доверял себе, чтобы взглянуть ей в лицо.

      – Почему ты обратил на меня внимание?

      Твои ноги в черных легинсах. Твоя задница. Боже, эта твоя задница.

      – Видишь ли, я просто рассматривал местность в бинокль, любуясь видами. Думаю, я заметил движение.

      – Почему ты не поздоровался со мной?

      – Слишком далеко. Но мне стало любопытно.

      – Почему? Разве я не выглядела как любой человек, отправившийся на пробежку?

      – Ну да, только я гадал, почему ты одна. Большинство людей, если они бегают по пересеченной местности, делают это в компании.

      – Но ты же был один.

      – Я к этому привык.

      Из крана капало. Какое-то время шорох падающих с интервалом в пятнадцать секунд капель был единственным звуком в комнате. И во всем мире.

      Потом Эмори сказала:

      – Есть одна вещь, о которой мы не говорили.

      Мужчина повернул кран, пытаясь определить, сможет ли это остановиться течь.

      – Прошу прощения?

      – Этим утром я спросила тебя, как ты выносишь тишину, скуку и одиночество. Мы поговорили о тишине и скуке, но не об одиночестве.

      Вода перестала капать, но он крепко вцепился в оба крана, как будто хотел сорвать их с крепежа.

      – Разве тебе не бывает одиноко?

      Ему это показалось, или она действительно понизила голос?

      – Иногда.

      – И что ты с этим делаешь?

      Нет, это не было игрой его воображения. Ее голос интимно вибрировал. Он был хриплым, словно она в конце концов все-таки выпила виски, и напиток обжег ей горло. Он оторвал пальцы от кранов и медленно повернулся к ней. Эмори стояла возле обеденного стола, как будто ожидая от него сигнала, как ей следует поступить дальше.

      – Полагаю, ты говоришь не об одиночестве вообще, верно, Док?

      Она плавно повела плечами. Это могло означать что угодно.

      – Ты спрашиваешь, не одиноко ли мне без женщины?

      – А тебе одиноко?

      – Часто.

      – И что ты тогда делаешь?

      – Иду и нахожу ее.

      Его прямолинейность произвела именно тот эффект, на который он рассчитывал. Она ее шокировала.

      – Так, как ты нашел меня?

      – Нет. С тобой все было иначе. Ты оказалось случайной находкой.

      Она нерешительно обдумывала это в течение полуминуты, на мгновение встретившись с ним глазами, но потом сразу же отвела их. Он мог бы сказать, что в этот миг она решила сражаться дальше, потому что