Таёжные были. Виктор Зубарев

костёр. Вскипятили чай. Согрелись. Ожили сами. Но было ещё сумеречно. Поманило опять внутрь спальников.

      …Очнулись от сна, когда солнечные лучи нащупали лазеечки между деревьями в плотной стене тёмного леса в вершине распадка и прорезали утреннюю туманную мглу острыми огненными иглами. Один лучик пробрался и к нашему балаганчику, озорно ослепив мои глаза.

      Подогрев остатки вчерашнего супа и чай, быстро позавтракали и свернули бивак. Со свежими силами легко и как-то незаметно вытянули на перевал. Оказалось, что ночевали от него всего в получасе ходьбы. Остановились на чистой поляне, огляделись. На перевале лежал небольшой снег, слегка припудрив землю. Теперь как на ладони прекрасно была видна вся панорама по обеим сторонам хребта. При виде такой небывалой открывшейся красоты я потерял дар речи. Только ради того, чтобы увидеть это, уже стоило преодолеть все препятствия и прийти сюда. Сбросив рюкзак, я забрался на возвышающийся останец и не мог оторвать глаз от этого великолепия. Лирическое настроение, которым я заразился в тот момент, до сих пор посещает меня при воспоминании о Горном Алтае.

      …Осень, как и любое другое время года, по-своему прекрасна в любом природном уголке. К этой красоте привыкнуть невозможно. Но не всегда мы это замечаем, потому что нам просто некогда это видеть. Иногда мы замечаем её неожиданно, нас вдруг внезапно поразит какой-то необычный пейзаж, и мы забываем о своих делах, проблемах… И созерцаем, впитываем красоту. Иногда нужно заставить себя силой воли искать это удовольствие: нужно найти время, оторваться от дел насущных и суетных для поиска красоты. И мы идём в парки, в лес, на реку… Но, когда такую благодать видишь впервые и в таком экзотическом месте, как горы, – это впечатление на всю жизнь. С высоты птичьего полёта ты видишь диковинную картину, написанную самым искусным и непревзойдённым художником – Природой!..

      Действительно, северная сторона, откуда мы пришли, представилась мне огромным красочным полотном, где каждое дерево, растущее там, внизу, вносило свой оттенок в палитру красок. Жёлто-красные тона указывали на смешанный берёзово-осиновый подрост на местах прошлых вырубов с относительно ровными линиями границ. Пурпурные тона с оранжевыми вкраплениями выдавали заросли черёмухи с шиповником и рябиной вдоль распадков и ручьёв; особо выделялись на полотне своим торжественным нарядом стройные ряды лиственниц по горным склонам. Яркие, нарядные краски соседствовали с фрагментами сочных зелёных тонов, резко очерчивая границу кедровников и ельников с лиственницами. Местами угадывались своей бледноватой зеленью хвои и коричневыми карандашиками стволов сосновые куртины. Были видны белые и серо-зелёные вкрапления красок от камней по распадкам и выходов скальных пород, покрытых мхом и мелким кустарником. Вся эта картина расположилась меж двумя горными хребтами, тянущимися с востока на запад, а по центру будто разделена тёмной извилистой полосой речной поймы, уходящей в сторону Телецкого озера.

      Южная