Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

Мы кажемся вам одинаковыми. Но, видите ли… Мы тоже разные, только не в такой степени, как вы. Что вас ещё интересует?

      – Почему отозвали наблюдателей? Из каких таких этических соображений?

      Он ответил не сразу.

      – Ври быстрей, – процедил я.

      Ангел как-то печально посмотрел на меня и стал вдруг удивительно похож на Гришку.

      – Я не имею целью неправильно вас информировать, – сдержанно проговорил он. – Некоторые понятия являются труднопереводимыми…

      – Ничего-ничего, – зловеще подбодрил я. – Ты знай переводи. Разберёмся как-нибудь…

      – У вас бы это назвали плебисцитом, – после некоторого колебания сообщил он.

      – Чем-чем?

      – Плебисцитом, – повторил он. – Около четверти населения нашей планеты возразили против наблюдений такого рода…

      – Ага… – сообразил я. – Проголосовали, значит… А устройство зачем оставили? Ну, то, которое Гришка потом ликвидировал! На всякий случай?

      – Видите ли… Некоторое время сохранялась вероятность, что наблюдения возобновятся, и…

      – Кнопку нажать? – перебил я.

      – Нет, – вздрогнув, отозвался он. – Пожалуйста, не надо…

      – Тогда кончай врать! Говори, зачем наблюдали! Только быстро! Напасть хотели?

      На секунду лицо у пожилого ангела стало… даже не знаю… надменным, что ли?..

      – В отличие от вас, – сказал он, – мы не прибегаем к оружию.

      – Ах, не прибегаете… А это?

      – Это не оружие, – возразил он, взглянув на предъявленный ему ярко-оранжевый пистолет. – Оно не убивает.

      – Не убивает… Да такой штукой весь штаб противника в шесть секунд можно перещёлкать!

      – Вы выяснили всё, что хотели? – тусклым голосом спросил пожилой.

      – Нет! – яростно бросил я. – Не выяснил! Если вы все такие чистенькие, такие все хорошие… чего ж от вас Гришка-то сбежал?

      Ответом мне было молчание. Бесконечно повторяющийся мушиный звон аварийного сигнала, казалось, отсчитывает время. Наконец пожилой ангел поднял на меня тёмные, словно провалившиеся глаза.

      – Если у вас больше нет вопросов, – негромко проговорил он, – то я готов сообщить наше единственное условие. Вы не препятствуете возвращению наших людей на корабль и даёте нам время покинуть планету.

      Так. Кажется, Миньку Бударина берут за глотку. Ну-ну… Посмотрим, как это у них получится…

      – Вы не учитываете одного, – добавил пожилой, обеспокоенно глядя, как я постукиваю пальцем по пульту в сантиметре от чёрной кнопки. – Недалеко отсюда расположен ваш населённый пункт. В случае ликвидации корабля ему будет нанесён значительный ущерб…

      Пальцы мои подпрыгнули и сами собой поджались в кулак. Вот это он меня подсёк!.. Врёт, говорил я себе. Уж больно глаза честные… Конечно врёт!.. Гришка ведь рассказывал: вспышка. Неяркая вспышка. Хотя… Он же ещё отходил на безопасное расстояние… А корабль-то – вон какая махина… Значит, всё-таки… Я представил, как холодное белое пламя беззвучно слизывает щебкарьер… пещерку, Гришку с Люськой… И город – в девяти километрах… Наташка, мать…

      Я