Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

Поплутал по кустам смородины и, взвыв, ушёл в поле. Некоторое время мы лежали неподвижно. Потом я сдул прилипший к губам жухлый листок и сел.

      – Гриша, – позвал я, – знаешь, в чём дело? Пистолет оно чует, вот что…

      – Очень может быть… – отозвался он, тоже приподнимаясь.

      – Но ведь я же не стрелял…

      Гриша пожал плечами и не ответил.

      – Да выбросьте вы его! – сказала Люська, с ужасом глядя на ярко-оранжевую игрушку.

      – Нельзя, Люська, – с тоской проговорил я. – Никто нам без этой машинки не поверит…

      Глава 17

      Огромное тяжёлое солнце, вишнёвое, как остывающий металл, почти коснулось краешком горизонта, когда мы втроём вышли наконец к старому щебкарьеру. Пологий, несколько раз оползавший склон весь порос ковылём и клубился при малейшем ветерке. Мы стояли будто на краю облака и смотрели на показавшийся вдали город.

      – Я, наверное, с ума схожу, – жалобно призналась Люська. – Что это там? Вон там, видите?

      Внизу шевелились тростники, далеко впереди посверкивала вода. А метрах в трехстах от нас на каменистой, словно нарочно кем-то выровненной площадке стояли рядышком скамейка и бетонная урна. Солнце осветило их напоследок, и они были очень хорошо видны вдалеке – крохотные, будто игрушечные.

      – Зря мы тут маячим, – хмуро сказал я. – Давайте-ка отойдём.

      Мы отступили от уходящего вниз склона и присели в ковыль. Кажется, из всех возможных маршрутов я, как всегда, выбрал самый неудачный. Ну показался город, а толку? Теперь между нами и майором лежал заброшенный щебкарьер. Обходить его по краю вдоль обваловки – это только к утру дойдёшь. Напрямик идти, по дну?.. А если ангелы опять окопались в щебкарьере? Тут в тростниках не то что корабль – целый космический флот можно спрятать…

      – Минька, – позвала Люська, – а этот ваш штаб… Он ведь где-то здесь, правда?

      Я смотрел на неё, соображая. Люська имела в виду пещерку, которую мы с одним пацаном открыли, углубили и оборудовали ещё бог знает когда – лет пятнадцать назад.

      – Не влезем мы туда втроём, – сказал я. – Да он уж, наверно, и обвалился давно…

      Солнце наконец коснулось дальней кромки щебкарьера. Плохо. Насколько я знаю, ангелы как раз по ночам и работают.

      – Ладно, пошли вниз, – решился я. – Только пригнувшись, в рост не вставать…

      Мы спустились на дно щебкарьера и двинулись вдоль клубящегося ковыльного склона. Он становился всё круче и круче, – видно, грунт потвёрже пошёл. Ковыль скоро кончился, и теперь справа от нас тянулась голая глинистая стена. А слева – тростники. Тоже стеной.

      – Вроде здесь… – сказал я, останавливаясь.

      Вроде… В том-то и дело, что вроде! Вроде и место – то самое, и пещерка – вот она, и ступеньки вырублены в грунте – я сам их когда-то вырубал и укреплял дощечками…

      Не могли эти ступеньки так сохраниться за пятнадцать лет. Их бы уже сто раз дождями размыло. И потом, я же хорошо помню: никаких колышков я перед дощечками не вбивал. Это уже кто-то, видать, после меня поработал.

      – Гриша, –