Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

белеющую в темноте груду штакетника. Справа чернела громада строящегося пролёта, впереди пылили желтоватым светом окна и открытые ворота листопрокатного.

      В смятении я оглянулся на еле различимую в серой стене дыру. С кем я сейчас встретился? Что ещё за оборотни к нам заявились? Кто они? Что им здесь нужно в два часа ночи?

      И тут в памяти всплыли недавние Гришины слова, да так ясно, будто он вдруг оказался рядом и снова их произнёс:

      – Нашли меня, Минька…

      Словно тоненький яркий лучик прорвался внезапно в мою бедную голову. Странная истерика в «Витязе», вечная Гришина боязнь лишний раз высунуть нос на улицу, осторожные расспросы о том, легко ли найти скрывающегося человека, – всё теперь стремительно вязалось одно к одному, превращаясь в пугающую правду.

      Вот он кого боялся – не Бехтеря, что ему Бехтерь! Понятно… Всё понятно! Искали, нашли и приехали сводить какие-то старые счёты…

      Но почему ж они так похожи-то?.. Родственники?.. А говорил, родственников у него нет… Или, может, национальность такая южная – все на одно лицо… Какая, к чёрту, национальность – Гришка-то ведь по паспоpту русский!..

      Паспорт! Меня аж пошатнуло, когда я о нём вспомнил. Настоящий, но краденый!.. Неужели все-таки Гришка в чём-то замешан? Шалопай, ах, шалопай! Три месяца молчал, не мог подойти, объяснить по-человечески: так, мол, и так…

      А что ж это я стою? Гриша-то ещё на территории, раз караулят его!

      Эта мысль сорвала меня с места и толкнула к цеху.

* * *

      Господи, как я обрадовался, когда увидел, что на первом прессе за «хвостового» работает Сталевар!

      – На-ка, потрудись, – сказал он, отдавая ключ размечающему. – Это опять ко мне…

      Сталевар был сильно чем-то озабочен. Подойдя, вынул из клешнеобразной рукавицы крепкую корявую пятерню и протянул для рукопожатия, которое мы почему-то не разрывали до самого конца нашего короткого разговора.

      – С чего это Гриша уезжать надумал? – хмуро спросил Сталевар.

      – Уезжать? Куда?

      – Откуда ж я знаю? – с досадой сказал он. – Прибежал среди ночи, попрощался… Я так и понял, что уезжает.

      И снова меня мороз продрал вдоль хребта, когда я услышал это «попрощался». Да кто же они такие? Что им от него надо? Может, охрану к дыре вызвать с первой проходной?

      – А когда он здесь был? Давно?

      – Да только что. Минут пять, не больше.

      – А куда пошёл? Не помнишь? Ну хоть в какую сторону?

      – Не заметил я, Минька, – виновато сказал Сталевар. – Но он где-то здесь, далеко от цеха он уйти не мог…

      Рукопожатие наше разомкнулось, и я, ничего не объясняя, устремился мимо участка отгрузки к открытым воротам. Оказавшись снаружи, приостановился, давая глазам снова привыкнуть к темноте.

      Где же он околачивался всё это время? Хотя понятно… Увидел возле первой проходной родные лица и вернулся. Побежал ко второй проходной – там то же самое. Сунулся туда-сюда, а выходы все перекрыты…

      Додумать я не успел, потому что увидел Гришу.