Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

замутнённые болью глаза и понимал уже, что если и положу оружие на стол, то слова мои будут другими. «Делайте со мной что хотите, – скажу я, – но только иначе никак не получалось. Не мог я им отдать этого человека, понимаете?..»

      Я шагнул к Грише, хотел сказать, мол, не тушуйся, главное – отбились, живы оба, как вдруг что-то остановило меня. Остановило, а потом толкнуло в грудь, заставив снова отступить на шаг.

      – Гриша… – выдохнул я, всматриваясь в знакомое и в то же время такое чужое теперь лицо. – Кто ты, Гриша?!

      Глава 9

      Я проснулся от ужаса. Мне приснилось, что на моей скамейке с крупно вырезанным словом «НАТАША», на скамейке, которая вот-вот должна исчезнуть, – спит дядя Коля.

      Я рывком сел на койке и сбросил ноги на пол. Лоб мокрый, сердце колотится, перед глазами – пятнистый асфальт и пустота на том месте, где раньше стояла скамейка.

      – Всю ночь не спала!.. – грянул где-то неподалёку голос тёти Шуры.

      В окно лезло солнечное ясное утро. Я сунул руку под подушку, и пальцы наткнулись на прохладную шершавую рукоятку.

      – Совсем из смысла выжил! – в сильном гневе продолжала соседка. – Ночь дома не ночевать – это что ж такое делается!..

      Ничего не приснилось. Дядя Коля не пришёл ночевать. Он вообще никогда больше не придёт. Он спал вчера на этой скамейке… и исчез вместе с ней.

      Я сидел оцепенев. А тётя Шура всё говорила и говорила, и некуда было деться от её казнящего голоса. Я старался не слушать, я готов был засунуть голову под подушку… если бы там не лежала эта проклятая штуковина!..

      – Перед соседями бы хоть постыдился!..

      Стоп! С кем она говорит?

      Меня сорвало с койки, и я очутился у окна. Соседский двор из него просматривался плохо – мешали сарайчик и яблони. Мне удалось увидеть лишь закрывающуюся дверь и на секунду – обширную, в жёлтеньких цветочках спину уходящей в дом тёти Шуры.

      С кем она сейчас говорила?

      Я кинулся в прихожую, отомкнул дверь и, ослабев, остановился на крыльце. Посреди соседского двора стоял, насупясь, сухонький сердитый старичок. Маленький, как школьник.

      Я сошёл с крыльца и двинулся босиком через двор к заборчику.

      – Дядя Коля… – сипло позвал я. – Дядя Коля…

      Он услышал меня не сразу.

      – Да ты подойди, дядя Коля… Дело есть…

      Он оглянулся на дверь, за которой недавно скрылась супруга, и, поколебавшись, подошёл.

      – Что это она с утра расшумелась?

      Дядя Коля хотел ответить и вдруг задумался. Как же мне сразу в голову не пришло: он ведь мог вчера десять раз проснуться и уйти из сквера до начала пальбы! Дядя Коля, дядя Коля…

      Что ж ты со мной, старичок, делаешь!..

      – Силу им девать некуда, вот что, – обиженно проговорил он.

      Я глядел на него и не мог наглядеться. Живой. Ах ты, чёрт тебя возьми! Живой…

      – Кому? Ты о ком, дядя Коля?

      Дядя Коля неодобрительно качал головой.

      – Ну шутники у нас, Минька, – вымолвил он мрачно. – Ну шутники…

      – Да