Разбойничья злая луна. Евгений Лукин

коммерческие контакты с иностранцами Мосину вступать ещё не приходилось. Его сфера – знакомые и знакомые знакомых. Есть бёдра, и есть фирменные джинсы, которые на эти бёдра не лезут. «Хорошо, – соглашается Мосин, – я знаю такие бёдра. Сколько просить?» К примеру, столько-то. «Хорошо», – говорит Мосин и просит на червонец дороже. И все довольны. А вот иностранцы…

      Тоха привёл его к туго натянутому тенту, под которым расположились два парня и молодая… актриса, наверное. Для технического работника девушка выглядела слишком эффектно.

      – Сергей, – представил его Тоха.

      Девушка и один из парней с интересом посмотрели на гостя. Третий из их компании лежал на спине и даже не пошевелился, только приоткрыл один глаз.

      – Реликт, – мрачно бросил он и снова зажмурился.

      – Сам ты реликт, – ответил ему Тоха на чистейшем русском языке.

      Девушка рассмеялась, а Мосин оторопело раскланялся и тоже присел на травку, положив дипломат рядом. Какого же тогда чёрта он изъяснялся одними жестами и восклицаниями! Неужели наши? Откуда они такие? И что на них? Парни были одеты почти одинаково: тонкие серебристые куртки и легкомысленно-радужные шорты. На девушке было что-то отдалённо похожее на платье, клубящееся у плеч и струящееся у бедер.

      Между тем они так бесцеремонно рассматривали Мосина, что можно было подумать, будто именно он вырядился бог знает как. Вообще-то, конечно, майку с акулой встретишь не на каждом – в городе их всего четыре: одна у Мосина, одна у Алика и две у Зиновьева из филармонии, но он их, наверное, уже кому-нибудь толкнул…

      – Визуешься? – на каком-то невообразимом жаргоне полюбопытствовала девушка.

      Кажется, спрашивали о роде занятий.

      – Н-нет, – отозвался он неуверенно. – Я фотограф.

      Все так и покатились от хохота, как будто Мосин выдал первоклассную остроту.

      – А! Знаю, – сказала девушка. – Он из института.

      И кивнула в сторону невидимой из-за тента стены. Это предположение вызвало новый взрыв веселья, хотя Мосин, например, юмора не понял: ну работает человек в институте, и что тут смешного?

      – А вы откуда?

      – С Большой.

      – И… как там? – растерявшись, спросил он.

      – Много.

      Похоже, над Мосиным всё-таки издевались.

      – Это не репродуктор! – внезапно удивилась девушка.

      Все повернулись к ней.

      – Это… чемодан, – выговорила она, заворожённо глядя на мосинский дипломат.

      В ту же минуту молодые люди оказались стоящими на коленях вокруг дипломата. Потом разом уставились на Мосина.

      – Музейный похититель, – с уважением предположил один из парней.

      – Что ты им делаешь?

      Кажется, этот вопрос волновал всех.

      – Ношу, – буркнул Мосин, начиная злиться.

      – Архачит, – пояснил Тоха.

      Рука девушки неуверенно потянулась к замку. Красивая рука. Тонкая. Смуглая.

      – Эврика, – укоризненно одёрнул мрачный малый, которому Мосин, кажется, не понравился с первого взгляда.

      «Эврика!