Царства смерти. Кристофер Руоккио

прозвучало вяло и монотонно.

      – Говорящий не по правилам превозносит волю одного над волей народа, – вмешался Первый председатель. Старик положил руку на какой-то предмет, лежавший на пустом кресле посередине. – От имени конклава Двадцать Пятому председателю объявляется выговор.

      Двадцать Пятый побледнел и потупил взгляд. Он высказался без спроса.

      – Человек просит голоса, – промямлил он.

      К моему удивлению, сам он не поднял руки, а вот Шестой председатель, не садясь, подняла. Девятый, а с ним и его прихлебатели, как и прежде, сложили руки. Первый председатель пересчитал голоса.

      – Семь! – объявил он. – Против двадцати семи. Голос не предоставляется.

      Двадцать Пятый председатель нахмурился, но больше ничего не сказал.

      – Делегат утверждает, что Содружество не готово, – продолжила Шестой председатель, – но при этом просит у Содружества помощи. В этом есть противоречие.

      – Что хорошо для всех, хорошо для каждого, – не удержался я.

      Председатели недовольно заворчали, младшие чиновники наверху зашушукались.

      – В данном случае что хорошо для моего народа, хорошо и для вашего. Или, по-вашему, мы не люди? – сказал я.

      Шестой председатель не нашлась с ответом, и я сделал еще шаг вперед, переходя в риторическое наступление:

      – Уверяю вас, для сьельсинов не будет никакой разницы. Их диета совершенно аполитична.

      К моему удивлению, Шестой председатель не ответила и на этот раз, молча опустившись в кресло. Но сразу после этого ее оцепенение как рукой сняло.

      – Всеобщее благо важнее личного, – произнесла она.

      – Значит ли это, что вы согласны на наши условия? – впервые с начала заседания произнес Варро.

      Я сомневался, что все будет так просто. Или лотрианцам настолько нужны были ресурсы? Я знал, что они эксплуатировали крестьян и рабочих не хуже моего отца, но, в отличие от него, платили им только хлебом и базовым протеином.

      – Дела Содружества не решаются одним голосом, – ответил Семнадцатый председатель, задумчиво окинул взглядом соотечественников и со скучающим видом подпер голову кулаком. – От имени конклава…

      Он взял паузу, дождавшись одобрительных кивков от пары других председателей. До меня дошло, что эта фраза, как и требование слова, была своего рода сигналом о том, что дальше выступающий будет изрекать мысль не по книге. Я предположил, что в таких беспрецедентных переговорах, какие мы вели, потребуются уникальные выражения и заявления. В самом деле, здешняя аудитория раздвигала рамки лотрианской политкорректности, балансировала на грани разрешенных истин. Поэтому требовалось просить слова, поэтому председатель, высказавшийся без спроса, был наказан.

      – От имени конклава объявляется, что решение не будет принято сиюминутно. Конклав должен в деталях рассмотреть предложение делегации.

      Коллеги говорящего согласно закивали.

      Вдруг Семнадцатый председатель откашлялся.

      – Человек