Шабаш по случаю бродячей луны. Мира Оз

минут пять, – сказала Ида, разглядывая банку с феей сидя за столом.

            В доме её, несмотря на развешенные по стенам хвосты, копыта, кусочки чьей-то кожи, казалось уютно. Свеча, стоящая на столе, вместе с банкой, в которой сидела обессилевшая фея, подсвечивали её волосы. Я невольно любовался Идой. Тело её до сих пор было до меня тайной, как и душа, к которой она меня тоже не подпускала.

            В доме Иды всегда стоял запах растопленного воска, перемешанный с запахом эфирных масел. Она будто и сама вся пропахла этим ароматом. Иногда я случайно встречал её в городе, в очереди на рынке, перед собой и, пытаясь скрыть от всех нашу дружбу, молча наслаждался этим домашним запахом, который спал в её волосах.

      – Поедешь со мной завтра в Эбу? – спросила вдруг Ида.

      – А что ты там забыла? Жутковатая деревушка.

      – Нужно рецепт одного зелья узнать у Танны.

      – Я думал, ты самая могущественная ведьма, чему тебе учиться у неё? – пытаясь уколоть Иду, спросил я.

      – Есть чему, – передразнила она.

      – А зачем тебе я?

      – Просто, за компанию.

      – Ну-ну… Так я и поверил. Признайся, тебе страшно туда одной ехать.

      – Немного, – ответила Ида, пожав плечами.

      – Хорошо, поеду. Когда?

      – В четыре часа.

      – Ладно.

      – Тебе придётся высадиться в деревне Рата. Я поеду прямо до Эбы, а ты пойдёшь туда пешком, чтоб никто не подумал, что мы вместе в Эбу поехали, – сказала Ида. – Идти недалеко – минут двадцать.

      – А, ну да, конечно. Лишь бы кто ничего не заподозрил, – оскалился я.

      – Всё, можешь доставать руку, – сказала Ида, подойдя ко мне. – Покажи.

            Я вытащил руку из ведра и посмотрел на рану, покрытую толстой белой корочкой. Ида недолго рассматривала её, а после произнесла с уверенностью:

      – Дней пять – и шрама не останется.

            Я хотел её приобнять в знак благодарности, но она тут же, как кошка, выгнула спину и увернулась от меня, улыбаясь.

            В одни дни, когда мы лежали с ней на только что прорезавшейся из земли траве у Озера Косаток, она ласкала меня, запуская руку в копну моих светлых волос, в другие – не позволяла касаться себя.

      – Любишь ли ты меня или, может, хоть немного я мил тебе? – спросил я её однажды.

            Она ответила:

      – Разве могу я кого-то любить, кроме мужа?

            Года три назад, когда был я ещё подростком, заметил, как один юноша волочился за Идой. А потом он пропал. Через месяц после его исчезновения Ида вышла замуж. Это пугает меня, но любовь сильнее страха. Может, отправляясь за очередной вещью для снадобья Иды, этот парень утонул в Рыжей топи или был отдан на съедение птенцам огромного ястреба?

      – Хочешь посмотреть, как я буду убивать фею? – спросила Ида, потирая в предвкушении руки. Странно, что даже спрашивая такую жуть, она выглядела милой.

      – Нет, воздержусь.