Наблюдая за Большой медведицей. Сергей Николаевич Зинченко

тут происходит.

      – Пассажир пропал ночью, худенький такой, тут сидел, помнишь? – ответила его толстая коллега.

      – У меня в четвертом вагоне пассажиры на одной станции ночью заходили, – подумав, заговорил проводник. – Я видел у торговки с рыбой на перроне парнишку, худющего такого, высокого. Мария Изольдовна из первого вагона уже ступеньку подняла и дала желтый флажок. Отправление объявили, а тот все рыбу выбирал…

      – Это точно был Миша, я уверена, – рыдала Лея, – сердцем чувствую!

      – Вы понимаете, что мы на вас в суд подать можем? – набросилась Элина на проводницу, – как вы могли такое допустить?!

      Проводница стала заикаться, но проводник решил не сдаваться.

      – Уважаемые пассажиры, в наши обязанности не входит наблюдение за каждым, кто едет в вагоне. Ваш турист – не ребенок и должен был понимать, что поезд имеет свойство уезжать со станции! – возмутился мужчина.

      – Может, выйдем и поговорим? – сурово предложил Могильников. Во всем вагоне перестали орать дети, двое даже описались. У проводника задергался глаз.

      – Э-э-э-э, у меня работы много…молоко пригорает! – пискнул он и через мгновение испарился.

      Лея зарыдала пуще прежнего.

      – Ребята, нужно срочно сходить с поезда и начинать искать Тощего! – Элина решила не упускать момент и проявить свои командирские способности. – Роман Александрович!

      – Наша станция через двадцать минут, на ней сойдём, и будем думать, как нам найти Худогубкина, – решил Валенов, посмотрев на часы.

      Эдкевич хихикнул. Все посмотрели на него с серьезными лицами. Даже карапуз, которому на вид было около четырех лет, выглянул с верхней полки соседнего купе, и уставился на Сергея – мол, не вовремя ты, брат, засмеялся.

      – Вы чего? – не понял Эдкевич, – просто фамилия у него смешная.

      В этот момент в купе подтянулись и Кира с Юлианой.

      – Привет! – поздоровалась Элина. – Говорят, что в вашем вагоне переполох случился, – она бросила злой взгляд на Валенова, давая понять, что тот во всем виноват, не уследил за порядком, потерял Мишу и поселил девушек в вагон к вахтовикам.

      И тут всхлипнула Лея:

      – Миша пропал!

      – Как?! – опешила Кира…

      Этот вопрос остался без ответа. Поезд подходил к станции «Курья нога».

      Станция «Курья нога»…

      Туристы стоят на перроне. Поезд ушел. Никто не знает, где искать Тощего, с чего начать. Могильников пьёт, держа Мишкин рюкзак. Лея рыдает. Валенов трясется. Эдкевич…пропал.

      Решили пройти через вокзал на площадь – ровную площадку с примятой травой, окруженную лесом со всех сторон. К станции вели две грунтовые дороги: справа и слева. Ближайшие деревни «Простоквасили» и «Орочья яма» находились в двух-трёх километрах от «Курьей ноги», о чем свидетельствовали указатели, написанные, по всей видимости, именно курьей лапой.

      Перед входом в маленький одноэтажный вокзал со стороны поляны стояла скамейка, на которой сидел, вернее лежал, свернувшийся калачиком человек. Даже за несколько метров было слышно, как он лязгает зубами