Наблюдая за Большой медведицей. Сергей Николаевич Зинченко

случилось, она не ударилась, не испугалась, девушка просто неожиданно проснулась…

      – Убить всех людей! – заорала на секунду задремавшая Лея и огляделась вокруг ошалевшими глазами. Все посмотрели на нее, даже старик отпустил руль и повернулся в салон. Машина двигалась, куда ей заблагорассудится.

      – Ой…– тихонечко произнесла девушка.

      Из-за того, что старик сидел в пол оборота, «уазик» чуть было не уехал в кювет, положение спас Могильников, который успел схватиться за руль.

      – Бывает, – философски произнес дед и сам взялся за баранку. – «Сопли» проезжаем! – через пару минут крикнул он, показывая на указатель с названием посёлка. – Они все там мне сено должны. Леси горелом он, этот посёлок! Тьфу ты, гори он лесом…Короче неважно! У меня же самогон есть! Литр! Сам делал! – радостно завопил дед и снова отпустил руль.

      – Меня всегда веселил тот факт, что люди умудряются давать такие бодрые названия деревням, – засмеялся Эдкевич, нацеливая фотоаппарат на указатель, как вдруг…

      В общем, раз старик опять отпустил руль, машина угодила в яму, дед от неожиданности бросил сцепление, «буханка» заглохла.

      – С чаем потянет, – непонятно к чему выдал дед.

      – Мохнатые амёбы! – довольно странно отреагировал на случившееся Эдкевич.

      Дед выхватил из рук Могильникова флягу со спиртом, сделал глоток.

      – Вы же за рулём! – незамедлительно сделала замечание Элина.

      Дед кинул флягу назад, завел двигатель, вдавил педаль газа в пол, натужно воя, «уазик» выбрался из ямы. Могильников, недоуменно проводив взглядом полет самого драгоценного, что у него было, и стал переползать из кабины в салон, чтобы спасти источник своей жизненной силы. Ругаться со стариком туристы не стали, потому что он уже свернул на размытую грунтовку, по которой и в болотных сапогах не рискнёшь идти – застрянешь. Дед так лихо выворачивал руль, бросая авто из стороны в сторону, что туристы только и успевали держаться за всё, что приколочено. Могильникова во время операции по спасению спирта метало из стороны в сторону, головой он собрал все углы в машине. Одному лишь Тощему было наплевать на такое ралли, он спал, свернувшись буквой «зю» на рюкзаках, перекатываясь при этом с одного на другой.

      – Гармонист молодой, на дереве болтается, девки ходят гурьбой, здорово шатаются… А на гармони он играл, а девок местных завлекал. Вот так, да еще так, поиграть он был мастак, – запел старик.

      – Дамы и господа, мальчики и девочки, – не остался в стороне от всей этой словесной фантасмагории Эдкевич, прерываясь на удары о стекло и крышу от тряски, – люди с нашей планеты и не с нашей, – он показал на Худогубкина, которого уже завалило рюкзаками, – представляем вашему вниманию великого композитора, барабанная дробь, Пётра Ильича Чайковского…– тут Эдкевич ударился локтем об окно, выдавил стекло и следующую фразу договорил в разы тише, наблюдая за тем, как стекло улетает в кусты. Заканчивать монолог Сергей не стал, а решил прикинуться спящим – не видел,