Кровавый меридиан, или Закатный багрянец на западе. Кормак Маккарти

разной формы и величины. Когда они уже поднимались, портье перегнулся через конторку и окликнул:

      Тоудвайн.

      Тот остановился и оглянулся.

      Он тебя пристрелит.

      Старина Сидни?

      Старина Сидни.

      Они стали взбираться дальше.

      Наверху начинался длинный коридор с окошком в торце. Покрытые лаком двери вдоль стен теснились плотно, будто за ними скрывались чуланы. Тоудвайн дошел до конца коридора. У последней двери прислушался и взглянул на мальца.

      Спички есть?

      Малец порылся в карманах и вытащил ломаный и засаленный деревянный коробок.

      Тут растопка нужна. Длинноволосый взял коробок, доломал и сложил обломки у двери. Чиркнул спичкой и поджег. Затем просунул костерок под дверь и добавил спичек.

      Он внутри? спросил малец.

      Вот сейчас и поглядим.

      Показался темный завиток дыма, лак занялся голубым пламенем. Они присели на корточки и стали смотреть. У обоих был такой вид, будто их вытащили из болота. Тоненькие огненные язычки лизали обивку и снова ныряли под дверь.

      А теперь постучи, велел Тоудвайн.

      Малец поднялся. Тоудвайн тоже встал и прислушался. За дверью потрескивало пламя. Малец постучал.

      Стучи громче. Этот тип пьет будь здоров.

      Малец пять раз шарахнул по двери кулаком.

      Черт, пожар, послышался голос.

      А вот и он.

      Они еще подождали.

      Горячая, сука, сказал тот же голос. Потом ручка повернулась, и дверь открылась.

      Тот, кого звали Сидни, стоял в одних подштанниках, держа в руке полотенце, которым брался за нагревшуюся ручку. Увидев их, он метнулся было обратно в комнату, но Тоудвайн ухватил его за шею, повалил и, держа за волосы, начал выдавливать ему большим пальцем глаз. Сидни схватил руку Тоудвайна и укусил.

      Врежь-ка ему по зубам, крикнул Тоудвайн. Ногой врежь.

      Малец шагнул мимо них в комнату, развернулся и ударил Сидни ногой в лицо. Тоудвайн за волосы оттягивал тому голову назад.

      Врежь ему, снова крикнул он. Эх, врежь ему, милок.

      И малец врезал.

      Тоудвайн повертел окровавленную голову туда-сюда, отпустил, и она шмякнулась об пол. Поднявшись, он и сам пнул лежащего. В коридоре стояли двое зевак. Огонь уже охватил дверь, часть стены и потолок. Они двинулись по коридору. По лестнице через две ступеньки взбегал портье.

      Тоудвайн, сукин ты сын, выдохнул он.

      Тоудвайн стоял на четыре ступеньки выше, и его пинок пришелся портье в горло. Тот осел на лестницу. Малец, спускаясь мимо, добавил ему по уху. Портье обмяк, и его тело заскользило вниз. Переступив через него, малец миновал вестибюль и через парадную дверь вышел на улицу.

      Тоудвайн бежал по улице, потрясая кулаками над головой, как безумец, и хохоча. Он смахивал на большую ожившую куклу вуду из глины, да и малец выглядел не лучше. Позади них пламя охватило угол постоялого двора, и в теплом техасском утре клубами поднимался черный дым.

      Мула своего малец оставил на окраине, у мексиканской семьи, принимавшей на постой