Во власти любви. Эмилия Вон

принцесса.

      Я замерла. Он не может… Нет.

      – Не надо, – разорвав наши объятия, я отстранилась. – Не называй меня так. Больше нет.

      Папа удивился и пристально на меня посмотрел, пытаясь понять, что могло произойти. Я не знала, что он увидел, но это заставило его отвести взгляд, прежде чем заговорить снова.

      – Хорошо, милая. Как хочешь, – он поднял теплую ладонь к моему лицу и смахнул слезы, о которых я даже не подозревала. – Давай поднимайся. Пусть тебя еще раз осмотрят врачи, а после мы поедем домой. Тебя все ждут.

      Дом. О каком доме он говорит?

      Папа не знал, что Чикаго не был моим домом. Уже нет. Я больше не принадлежала этому месту. А какое все-таки могла назвать своим, еще не знала.

      – Я не могу. Мне надо остаться тут, пока…

      Пока что? И как действовать в такой ситуации? Да, я виновата, я совершила ужасную ошибку, за которую никогда в жизни себя не прощу. Но что мне делать? Уйти или остаться?

      – Милая, послушай. Что бы там ни произошло, мы все решим. Сейчас тебе нужно немного поспать, отдохнуть, а после мы сядем и все обсудим, найдем…

      Папины слова прервал громкий женский голос из динамиков снаружи. Сообщение привлекло наше внимание.

      – Доктор Стоун, в срочном порядке подойдите в третью операционную!

      Третья операционная.

      – Что-то случилось…

      Я резко встала, отчего голова закружилась, и я пошатнулась. Отец поднялся следом и придержал меня. Голос из динамика все еще звал доктора в третью операционную.

      – Что-то случилось. Почему им нужен врач?

      – Сейчас это не важно, милая. Тебе нужен отдых.

      – Почему они зовут доктора, папа?! – крикнула я, удивив и себя, и отца.

      Я никогда не повышала на него голос. Будь я одним из его солдат, он прибил бы меня на месте. Но папа промолчал, видимо, удивленный моим поведением. Я выбежала из ванной комнаты и закричала. Крик пронесся по пустому холлу зоны ожидания. Еще недавно здесь толпился народ, но сейчас холл пустовал, лишь по углам дежурили люди отца. Он вышел следом и, не сказав ни слова, взял меня под руку. Но папа не мог ответить на мой вопрос. Для этого нужен был врач.

      Я дернулась и побежала к операционной, оставив позади ругательства отца и его приказ солдатам следить за периметром. У двери нужной палаты какая-то темноволосая женщина открывала своей картой дверь. Я бросилась к ней, но опоздала. Она вошла в операционную, и из-за почти закрывшейся двери перед глазами в свете ярких ламп промелькнуло несколько человек в белом.

      Что-то не так.

      Словно в подтверждение моих мыслей один из врачей, чей халат был испачкан кровью, тут же сообщил:

      – Пульс слишком слабый, жизненные показатели падают, доктор Стоун.

      Дверь закрылась. Но я слышала, что за ней происходило. В доносившихся голосах чувствовались беспокойство и отчаяние.

      – Необходимо ввести адреналин, сейчас же! Подготовьте дефибриллятор, – скомандовала, судя по всему, доктор Стоун.

      Казалось, что голоса в операционной